Ислам и музыкальная культура у татар: между запретом и традицией

Фото: Ислам-тудей.

Многоликая музыкальная культура мусульман современной России

Музыкальная культура мусульман современной России представляет собой богатый и многообразный мир, в значительной степени еще не изученный.

Многоликость этой культуры – результат участия разных факторов в ее формировании: география регионов с мусульманским населением и уровень связей с важнейшими центрами исламской цивилизации, влияние локальных доисламских традиций и социальных условий, подчас кардинально меняющихся в разные исторические периоды, взаимодействие с иными этноконфессиональными культурами и пр.

Воздействие этих факторов определило значительные различия в музыке (и самом понимании музыки) у народов Северного Кавказа и разных этнических групп тюрков, проживающих на огромной территории Волго-Камья, Урала, Нижней Волги, Сибири и Крыма и составляющих сегодня основу мусульманского населения России.

На рубеже XIX–ХХ вв. область музыкального творчества оказалась полем острых дискуссий, в которые были втянуты самые разные слои общества (многообразную информацию об этом представляет татарская периодика начала ХХ в.: газеты и журналы «Шура», «Вакыт», «Дин вә әдәб», «Йолдыз» и др.).

«Книжная религия»: как развивалась книжная традиция мусульманских народов России

Важнейшим фактором, определявшим статус музыки у татар в этот период, была убежденность значительной части мусульман в греховности музыки (что активно поддерживалось и многими священнослужителями, видевшими в ней угрозу нравственному климату в обществе).

Распространенность этих представлений можно проследить на разных уровнях – от направленности литературы, имевшей хождение среди населения, установок в мусульманских учебных заведениях, до конкретных социальных условий, в которых вынуждена была существовать сама музыкальная практика татар.

Особую роль в этом играла книжная печатная продукция, огромными тиражами расходившаяся среди татарского населения. К изданиям такого рода можно отнести и комментарии к установлениям шариата, использовавшиеся в образовательных заведениях в качестве учебных пособий. Один из примеров – многократно переиздававшаяся в России книга турецкого имама Биргеви (XVI в.), известная в татарской среде как «Пиргули».

Фото: Ислам-тудей.

В разделе, касающемся нравственных аспектов, даются однозначные рекомендации относительно слушания музыкальных инструментов и пения:

«…Будь осторожен, слушая саз, и мизмар, и канун, и шештэ, и капуз,
И танбур, и чанг с чаганой , не прислушивайся к их ритмам!
От слушания, как от разврата, идут сплетни; прячься от пения каждый раз.
Нужен Коран, нужны зикры и стихи, но без мелодий, без музыки..!»

Негативная оценка различных форм музицирования распространялась и на нормы поведения, устанавливаемые для учащихся мусульманских школ и медресе, что примечательно, не только кадимистских (старометодных), но и джадидистских (новометодных).

Показателен пример «Правил для учащихся казанского медресе «Мухаммадия» – одного из наиболее прогрессивных по своему времени учебных заведений (1913).

Здесь пение и игра на скрипке приравниваются к занятиям, объединенным в одну категорию «неприличных выходок»: «Шакирды… замеченные в делах, противных шариату, порядкам медресе, как например: игре в шахматы, шашки, в игре на скрипке, курении табаку; позволившие себе неприличные выходки вроде свиста, хлопанья в ладоши, диких криков, пения, брани и драки, подлежат заслуженному наказанию».

Фото: Ислам-тудей.

Повсеместное распространение представлений о запретности музыки не могло не породить естественной реакции на это тех, кто все же стремился к музицированию, однако на состояние музыкально-поэтической культуры в то время во многом влияла боязнь осуждения со стороны общества.

Если музыка в повседневной жизни татар-мусульман и имела место, то, как правило, вне пределов досягаемости мулл. (В разного рода литературе неоднократно можно встретить описания деревенских гуляний с пением и игрой на музыкальных инструментах, обязательно смолкающих по приближении к дому муллы).

В результате таких настроений музыкальная практика, при всей своей притягательности для населения, была исключена из одобряемых форм общественной жизни и оказывалась связанной с увеселительными заведениями – местами, изначально осуждаемыми.

Перечисленные выше факты способны создать картину общественной жизни, казалось бы, однозначно не оставляющую места для свободного музыкального творчества. Вместе с тем реальная ситуация во многом противоречила обозначенным установкам, и одобрительное отношение или, по крайней мере, интерес к музыке все чаще давали о себе знать в это время.

Примеры тому находим и в отношении к музыке самих священнослужителей , и в практике мусульманских учебных заведений.

Начало статьи Хасана-Гата Габаши "Музыка вэ шинырь" (Музыка и стихи) в сборнике к 100-летию Шигабутдина Марджани. Иллюстрация из книги "История ислама в России"

Так, известно, например, что в той же «Мухаммадии» с 1902 г. существовал кружок, где шакирды пели под аккомпанемент музыкальных инструментов . По воспоминаниям известного поэта С. Кудаша, в уфимском медресе «Галия» шакирды могли свободно играть на музыкальных инструментах, петь, посещать театральные представления. В 1914 году здесь открываются уроки музыки, организуются хор и струнный оркестр, со временем ставший популярным среди населения. С первых лет в «Галия» организуются кружки, самый крупный из которых – Кружок национальной музыки, театра и литературы. Входившие в этот кружок шакирды занимались сбором произведений народного творчества и в 1910 г. выпустили несколько сборников.

О том, что шакирды пели, играли на мандолине и особенно любили танцевать (тогда даже учителя присоединялись), вспоминает бывший шакирд медресе Кышкар писатель Г. Лутфи . Те же тенденции обнаруживаются в медресе Буби, «Хусаиния», где существовал музыкальный кружок и шакирды обучались игре на музыкальных инструментах. По инициативе преподавателей «Хусаинии» в городе создается общество «Музыка-драма», результаты деятельности которого описаны в книге «Музыка и литература» (1918). Ознакомление с программами школ и медресе разного уровня показывает, что нередко они включали и пение.

Примечательно, что сходные процессы имели место и в кадимистских медресе. Так, по воспоминаниям одного из шакирдов, в медресе д. Тунтер, руководимом одним из идеологов кадимизма Ишми-ишаном, «проводились литературные вечера, где читались новые стихи, рассказы, пелись песни».

Продолжение следует....

«История ислама в России» под общей редакцией Р.М. Мухаметшина