Муфтий Дальнего Востока Ахмад Гарифуллин: «Мечетей никогда не будет достаточно»

Мы продолжаем с вами знакомиться с тем, чем живут мусульмане соседних регионов, как ислам пришёл на территорию России и что стоит на повестке дня у российской мусульманской общины.

Сегодняшним нашим гостем стал председатель Духовного управления мусульман Дальнего Востока Ахмад хазрат Гарифуллин. Муфтий рассказал о деятельности духовенства, работе с мигрантами и строительстве мечетей в одном из самых холодных российских регионов.

Биографические сведения:

Родился Ахмад Хазрат Гарифуллин в Германии в 1986 году. Среднюю школу закончил в г. Октябрьский, там же поступил в медресе и получил начальные религиозные знания.

Окончил Российский исламский университет в Уфе. Углубленно изучал Ханафитскую школу в Стамбуле. Параллельно получил юридическое образование в Московском университете юриспруденции. Также окончил магистратуру Башкирского государственного педагогического университета в 2016 году. В 2017 году поступил в Болгарскую исламскую академию в докторантуру.

С 2014 года – полномочный представитель Верховного муфтия на Дальнем Востоке. В 2015 году возглавил Духовное управление мусульман Дальнего Востока в составе ЦДУМ России.

– Ассаляму алейкум, Ахмад хазрат. Большую часть своей жизни Вы провели в Башкирии. Но в 2014 году Ваша жизнь кардинально поменялась – Вы отправились на Дальний Восток, помогать местным мусульманам. Что Вас ожидало по приезду в регион? С какими проблемами пришлось столкнуться?

– Пока я получал высшее образование, одновременно с этим уже работал имамом в резиденции ЦДУМ в Москве. После этого Талгат хазрат Таджуддин забрал меня в Уфу, где в 2010 году я занял пост имам-хатыба соборной мечети «Ляля-Тюльпан». Год спустя, в 2011, я начал преподавать в исламском университете, где дослужился до поста декана теолого-педагогического факультета. Всё это я старался сочетать с обязанностями имама.

В 2014 году Талгат хазрат принял знаковое для меня решение: в связи со сложившейся конфликтной ситуацией на Дальнем Востоке меня направили в Хабаровск. У меня было всего шесть часов на изучение имеющейся по региону информации – какие поступали жалобы, в каких регионах велась работа и т.д. Я был потрясён тем, что читал в документах.

Однако, когда я прилетел на место, то понял, что обстановка ещё более плачевная, чем на бумаге, причем как в самой мусульманской среде, так и в целом в татарской общине.  

Понадобилось примерно полгода, чтобы провести детальный анализ ситуации на местах. Первыми стали Хабаровский край, Сахалинская область, Приморский край, Магадан, Еврейская автономная область и Амурская область.

В каждый регион я прилетал лично, знакомился с представителями общественности, руководителями диаспор, местной администрацией. Мне пришлось столкнуться с тем, что во многих регионах были лишь молельные комнаты, а где-то и вовсе не было даже места для молитвы.

При всём этом я столкнулся также с большими внутренними проблемами, в том числе и с многомиллионными долгами, которые пришлось закрывать в течение нескольких лет; с многочисленными судебными тяжбами, кредитными займами, длительными ремонтно-строительными работами.

За эти первые полгода удалось провести большую аналитическую и полевую работу, по итогам которой мы уже стали продумывать проекты, планы по развитию каждого из субъектов региона, делая при этом особый акцент на Хабаровский край и Сахалин.

Где-то приходилось снимать с должности имамов, в том числе из-за их некомпетентности. По факту на голом поле пришлось возводить новое здание, при этом не обладая никакими ни финансовыми, ни кадровыми, ни административными ресурсами.

Исламский феномен на Дальнем Востоке – новое явление или это неотъемлемая часть жизни региона?

– Мусульманская община на Дальнем Востоке возникла очень давно – первые мусульмане появились здесь ещё в XVII-XVIII веках. Именно об этом мы старались рассказать в книге «Мусульмане на Дальнем Востоке России: история и современность», презентация которой состоялась в декабре прошлого года.

Мы старались показать местному населению, в том числе и органам власти, что мусульмане – неотъемлемая часть общества, а не что-то новое.  К сожалению, объяснить это на Дальнем Востоке практически очень сложно. Свою роль в этом играет и немногочисленность мусульманского населения в регионе.

Наша цель – открыть глаза всему дальневосточному населению на то, что Дальний Восток и осваивался, и строился совместно с мусульманскими и иными религиозными представителями в равных долях. Конечно, это работа не одного дня или года.

Готовиться к реализации проекта я начал ещё пять лет назад, когда только ступил на дальневосточную землю.
Строительство БАМа, добыча золота (между прочим, первый золотодобытчик – выходец из Татарстана), нефтянка, Первая Мировая война, Великая Отечественная война – во всём этом участвовали и мусульманские народы России. В книге мы постарались более детально описать эти моменты.

Однако как только заходит речь о строительстве мечети, то получаем громкий хлопок недовольства. Яркий тому пример – Приморье.

Во Владивостоке президент Республики Татарстан Рустам Минниханов и Талгат хазрат Таджуддин в 2013 году заложили камень, обозначив тем самым начало строительства мечети. Рустам Нургалиевич взял на себя финансовую сторону вопроса, даже название мечети – Казанская, но фактически с того момента лёд так и не тронулся.

Мусульмане Дальнего Востока: что мы знаем о самой далёкой мусульманской общине в России?

Как сложилась судьба ислама на Дальнем Востоке? Чем живёт местная мусульманская община? Является ли здесь ислам частью культуры и истории или его привнесли новые люди?

28.12.2020

3487

Тогда мы поняли, что надо выстраивать свою работу иначе: прежде чем идти в поле, надо просвещать умы людей в информационном пространстве. Поэтому решили сделать акцент на научной части.

Надеюсь, этой книгой мы сможем донести мысль о том, что мусульмане здесь не пришлые, что они всегда были, созидали, создавали. Ведь практически в каждом субъекте были мечети, а сейчас во многих регионах нет ни одной. Через книгу мы хотим показать, что не создаём что-то новое, но возрождаем, восстанавливаем старое.

– Насколько разнообразен состав мусульманской общины Дальнего Востока? Есть ли какое-то напряжение по отношению к мусульманам из числа мигрантов?

– На территории всего Дальневосточного федерального округа проживает всего лишь 5% от населения России, это порядка 7-8 млн человек. Из них мусульман – примерно 5% (это около 350-400 тыс. верующих). В каждом субъекте эта цифра колеблется в пределах 5-10% от общего числа жителей конкретного региона.

Если говорить о национальном составе, то он достаточно колоритный. Костяк мусульманской общины (около 80%) – это мигранты из среднеазиатских республик (Таджикистан, Узбекистан), многие из которых уже стали полноправными гражданами России. С сожалением вынужден сказать, что татарское население Дальнего Востока с каждым годом редеет всё больше: кто-то уезжает на историческую родину, кто-то ищет более пригодные для жизни климатические условия.

На первый взгляд, отток местного мусульманского населения незаметен в силу активной миграции жителей Средней Азии. Но мы стараемся обратить внимание властей на этот момент, поскольку, к сожалению, среди мигрантов преобладает мусульманская молодёжь, не знающая своей традиционной религии и обладающая лишь знаниями, полученными в Интернете. Всё это приводит к возможному росту экстремистских и радикальных проявлений не только в регионе, но и в стране.

Именно поэтому мы приняли решение более детально и точечно заняться адаптацией мигрантов. В этом направлении наше Духовное управление ведёт большую работу, чем может похвастаться не всякое российское духовенство.

Ведь мы не просто в этом нуждаемся, это специфика самого региона. Если обратиться к истории, то можно заметить, что вплоть до самой революции центральные мечети России были определённым социальным институтом, гражданским, достаточно активным.

Сегодня же мечеть – исключительно место богослужения. В нашем регионе эта специфика сохранилась и по сей день для многих любой храм, в частности, мечеть, является неким гражданским институтом, который отвечает потребностям органов власти и удовлетворяет запросы простых, рядовых жителей. К примеру, если в диаспоре сталкиваются с несправедливым отношением, то обращаются за помощью к нам, в мечеть. Также обстоит и с представителями власти.

Таким образом, мы видим, что мечеть у нас – это центр притяжения, административный центр разрешения многих вопросов и проблем. Поэтому нам необходимо работать в этом направлении, самим участвовать в процессах адаптации, интеграции мигрантов, в том числе и внутренних мигрантов из наших российских республик.

– Какую роль в процессе адаптации мигрантов к российским реалиям играет Духовное управление мусульман Дальнего Востока? Сотрудничаете ли Вы в этом вопросе с государственными структурами?

– Где-то органы власти нас приглашают на различные курсы, конференции, мероприятия, где-то мы при ДУМ стараемся оказывать необходимую помощь и поддержку.

Мы, как Духовное управление мусульман, взяли на себя ответственную функцию и создали при ДУМ своеобразную систему для детей мигрантов, в который входят мусульманский дошкольный детский центр, женская и мужская воскресная школа.

Здесь мы больший акцент делаем на изучение русского языка, истории и культуры России, параллельно давая им базовые религиозные знания. Такой способ взаимодействия пользуется особой популярностью среди мигрантов и их детей.

Это один из основополагающих наших видов деятельности. К слову, порядка 90% всех тех проектов и грантов, которые мы реализовали, связаны именно с мигрантами. Помимо работы центра, про который я говорил ранее, мы создавали и распространяли методички, выпускали материалы, буклеты.

Но это далеко не всё, чем мы занимаемся. К примеру, наши сотрудники ведут активную работу с заключёнными и с военными частями. Дальний Восток – второй регион в России, который добился назначения на должность полкового имама (официально она звучит как «помощник начальника по личному составу в восточном военном округе») своего сотрудника.

Для нас это было особенно важно, поскольку Дальний Восток как в военное время, как в годы Советского Союза, так и сейчас заполняется военнослужащими из числа мусульманских народов Северного Кавказа и Приволжского Федерального округа. Дальний Восток – это военный полигон для наших единоверцев, земляков. Сегодня эта практика продолжается, что помогает нам в просвещении молодёжи.

– Вы ведёте достаточно разностороннюю работу, поддерживая каждого, кто обращается к Вам за помощью. А как справилась мусульманская община Дальнего Востока с пандемией и периодом самоизоляции? С чем пришлось столкнуться местным жителям?

– Каждый из регионов принимал меры, исходя из положения дел внутри. Наш регион очень специфичен. К примеру, на Сахалине и сегодня действуют жёсткие меры: в аэропорту вас встречает целая бригада, нужно пройти много процедур, прежде чем попасть на сам остров.

Мы же, мусульмане, своей дисциплиной и порядком в мечетях, при проведении богослужения старались подать хороший пример другим.

Во многих регионах Дальнего Востока отменили пятничные богослужения чтение намаза в мечетях. Были приняты все необходимые меры: соблюдение масочного режима, дистанции, санобработка и т.д. – на высшем уровне всё было сделано. Это позволило избежать нам сильной волны распространения коронавируса среди мусульманской общины.

Параллельно с этим велась активная работа в Интернет-пространстве: на своих ресурсах в социальных сетях мы обращались к жителям с просьбой воздержаться от посещения мест скопления людей.

Одними из первых мы запустили онлайн-трансляцию пятничных богослужений (это было в марте месяце), а по четвергам – онлайн-чтение Корана, чтобы люди могли слушать Священное Писание, не выходя из дома. Каждый желающий мог написать имена своих родных, знакомых, друзей в наших социальных сетях, а после окончания чтения Корана хазрат упоминал все имена и делал за них дуа.

Помимо этого, конечно, мы старались поддержать материально, морально, духовно и психологически нуждающихся в нашей помощи людей, вне зависимости от их национальной или религиозной принадлежности. К сожалению, большая часть нашей общины – это пожилые люди, поэтому во время пандемии и сейчас тоже мы стараемся оказать им особое внимание. Для этого мы создали горячую линию, на которую в день поступало порядка 50 просьб о помощи.

– Вы сказали, что оказываете помощь каждому, не обращая внимания на его религиозную принадлежность. А насколько тесные отношения связывают Вас с представителями духовенств Дальнего Востока? Удалось ли Вам выстроить эффективную работу с последователями других конфессий?

– Я люблю повторять, что Дальний Восток – это сторона восходящего солнца. Нам нужно внедрять новшества, создавать то, чего нет у других, в том числе и в сфере межрелигиозного диалога. С 2016 года между мной и митрополитом Хабаровским и Приамурским наладились достаточно тесные отношения, которые выявили потребность и желание внести меня в список преподавателей Хабаровской православной семинарии. Вот уже 5 лет я преподаю там для будущих священнослужителей, читаю лекции по истории, культуре и основах ислама.

По словам самого митрополита, когда священнослужители слышат не от своих единоверцев, а от носителей суть и сущность религии, то это несёт больший эффект. К тому же, такой формат работы позволяет наладить более тесные и крепкие отношения.

Ещё одним примером нашего близкого взаимодействия является традиционный форум «Ислам на Дальнем Востоке», который мы проводим с 2015 года. Это масштабное событие, которое было поддержано и полпредством Дальнего Востока, и правительством края, и администрацией.

В форуме принимали участие не только наши коллеги из Татарстана и других российских и зарубежных республик, но и представители других конфессий. С 2019 года было принято решение сделать форум межрелигиозным.

Впервые в обновлённом формате он прошёл в Биробиджане. К этому событию было приурочено открытие Соборной мечети, в котором приняли участие губернатор, мэр, митрополит и лидер местной иудейской общины. В целом, мы стараемся регулярно поддерживать контакты с Русской православной церковью, с еврейской общиной, с буддистами.

– Вы сказали об открытии первой Соборной мечети в Биробиджане. А сколько вообще в регионе мечетей? Как Вы справляетесь с нехваткой мусульманских храмов в регионе?

– Мечетей никогда не будет достаточно, так же, как всегда, будет потребность в детских садах, школах, медицинских учреждениях.

Сама ситуация на Дальнем Востоке, в плане строительства новых мусульманских храмов, очень непростая. Если в той же Казани более 70 мечетей и на праздничные молитвы можно распределить количество верующих равномерно, то у нас всё сосредоточенно в одном месте.

К примеру, мечеть в Хабаровске вмещает в себя порядка 300-350 человек, а на праздничные молитвы собирается более 10 тысяч верующих. И в каждом субъекте подобная ситуация – мечетей минимально, а верующих очень много.

На сегодняшний день в Амурской области, в городе Благовещенске завершается строительство мечети. Она уже полностью готова, но пока официально не открыта. В Хабаровске выделен земельный участок, сейчас ведётся работа по получению разрешения на строительство. Идут переговоры и на Сахалине. Есть выделенные под строительство участки земли в Магадане и Приморье, но пока всё находится в замороженном состоянии.

Это очень болезненный для нас вопрос. Мы годами здесь жили, многие наши бабушки плачут и переживают о том, смогут ли они быть похоронены по исламу.

В этом направлении Духовное управление мусульман Дальнего Востока проводит колоссальную работу, активно сотрудничает с духовенствами других российских республик (Татарстан, Кавказ) в том числе и в кадровом вопросе, поскольку у нас очень остро стоит необходимость в имамах, преподавателях, абыстаях. Порой, один сотрудник занимает у нас 4-5 должностей.

– Там, где есть мечеть, всегда есть примечетские курсы, активности внутри мечети.

– Конечно, так же и у нас. При Духовном управление у нас действуют курсы. В нашем случае у мусульман есть потребность не в получении диплома, а в религиозном воспитании: чтобы человек знал основы ислама, умел читать Коран и молиться. Такие примечетские курсы работают в Чите, Якутске, Владивостоке, Сахалине. Есть приходы, где дети находятся на полном пансионе, ходят в школу, где получают образование, а на примечетских курсах дополняют знания религиозным воспитанием.

Уже готовятся два новых здания, ведутся ремонтные работы в Хабаровске и Сахалине, где планируем открыть также курсы изучения татарского языка, чтобы местные татары помнили родной язык.

– Строительство новых мечетей, открытие медресе – что ещё у Вас в ближайших планах?

– Очень хотелось бы увеличить количество дошкольных детских центров и уделить особое внимание просвещению женщин-мусульманок. Помимо этого, мы занимаемся созданием своей богословской школы. Ведь нельзя постоянно по вопросу кадров обращаться к коллегам, в соседние республики, надо воспитывать своих, местных имамов.

К слову, многие наши сотрудники, которые в 2015 году отправились получать высшее религиозное образование в Татарстан, Уфу, Дагестан, Москву, вернулись обратно.

На сегодняшний день примерно 30% кадрового состава – местные ребята, которые начали учиться у нас, закончили исламские вузы и теперь вернулись домой. На всё воля Всевышнего!

А как Вы можете помочь в развитии ислама на Дальнем Востоке?

Поделитесь с нами в комментариях!