Участие в ПМЮФ. Фото предоставлено Мадиной Калимуллиной.
Как простым мусульманам повышать свою финансовую грамотность? Каково это прокладывать дорогу в непростой сфере исламских финансов? Есть ли в мире страны, где исламские финансы развиты на 100 % и ими пользуются все жители? И какое будущее ждет эксперимент с партнерскими финансами в России?
Все это мы решили спросить у сертифицированного шариатского советника и аудитора (CSAA, AAOIFI), кандидата экономических наук – Калимуллиной Мадины Эмировны.
– Что касается принципиальных отличий исламского финансирования и обычного, предлагаю отойти от обычных шаблонов, а попробовать рассмотреть, где разница действительно может проявиться для обывателя. Во-первых, это то, что долг – это все-таки не стандартная ситуация, это ситуация, когда человек находится в затруднительном положении и поэтому вступает в долговые отношения. И из этого следует, что неправильно заходить в долговые отношения без действительно серьёзной на то надобности. И в этой связи различные способы финансирования физических лиц должны быть направлены на удовлетворение насущных потребностей, а не просто для увеличения, скажем так, уровня комфорта, излишка и для доступности, тех благ, которые для человека не приоритетны.
Следующая разница, исходящая из того, что долг – это вынужденная мера, заключается в том, что при просрочке его погашения долг не может расти, то есть любая просрочка по договору финансирования не может повлечь увеличение задолженности для физического лица. Это не значит, что отсутствуют механизмы обеспечения погашения долга. Есть и залоги, и поручительства, расторжение договора и так далее. Но просрочка не может повлечь для кредитора дополнительную выгоду, то есть пени, штрафы за просрочку запрещены.
ПМЮФ. Предоставлено Мадиной Калимуллиной.
Также важная, на мой взгляд, разница заключается в том, что финансы должны быть ответственны за то, куда они идут и что они финансируют. Исламское финансирование не может способствовать развитию вредных для человека и для общества сфер деятельности. Это алкогольно-табачная промышленность, это виды деятельности, связанные с изменением внешности человека без объективной на то потребности, это все что направлено на совращение, расхолаживание общества, в том числе детей, пропаганду нетрадиционных ценностей и так далее.
Также целый ряд может быть, неочевидных видов деятельности, но которые могут повлечь развитие общественно вредной практики, тоже должен быть исключён из получателей финансирования. В этом смысле исламские финансы – это социально ответственные и гуманные финансы, то есть они несут ответственность за то, куда они направляются.
Ещё одно отличие, которое можно выделить: сделки исламского финансирования должны быть справедливыми для всех участников. Не должно быть участника, который, входя в сделку, априори находится в невыгодном положении, в ущербном положении. В этом отношении сделки с заведомым отсутствием баланса интересов должны быть исключены. Также сделки, где выгоду получит лишь одна из сторон случайным образом, то есть сделки пари, лотереи, азартные игры и так далее тоже должны быть исключены. И этот же запрет влечёт отсутствие в исламском финансировании большого вида производных финансовых инструментов, которые распространены на фондовом рынке.
Семинар по исламскому банкингу для банков Узбекистана. Организован Исламским банком развития, 2021 г. Фото предоставлено Мадиной Калимуллиной.
Почему мусульманам важно разбираться в теме финансов? Во-первых, это исполнение завета Всевышнего о том, что нужно получать знания. Во-вторых, сегодня знания в области финансов, хотя бы личных финансов и управления ими, не являются чем-то, не касающимся какого-либо человека.
Мы живём в среде, где минимальная финансовая грамотность – это насущная необходимость. И если мусульманин не будет разбираться в том, что представляют собой те или иные финансовые продукты, которыми он пользуется или хочет пользоваться, то он рискует пользоваться запрещёнными или сомнительными инструментами и тем самым нарушить определённые запреты, которые содержатся в Коране и Сунне, то есть запреты на ростовщичество, на договоры с чрезмерной неопределённостью и так далее.
Фото предоставлено Мадиной Калимуллиной.
– Есть целый ряд причин, почему в последние годы в целом интерес к исламскому финансированию возрос и в мире, и в России в частности.
Во-первых, череда финансовых кризисов подтвердила неспособность современной глобальной финансовой системы реагировать на них, отвечать на них, и самое главное, подтвердила то, что сами принципы, заложенные в ростовщическую финансовую систему, влекут постоянные кризисы в экономике и в финансах.
Во-вторых, мир понимает, что необходимы более долгосрочные, партнёрские отношения в финансовой сфере, и здесь среди понятных и известных альтернатив для кредитной финансовой системы – это прямые, венчурные инвестиции, а также кооперация, и эти инструменты реализуются в исламском финансировании. Да, у него есть ещё много своих недочётов, недоработок, сложностей, но постепенно мир старается их решать.
В-третьих – это более высокая устойчивость данной финансовой системы, что подтвердилось во время мировых финансовых кризисов.
В-четвертых, это общий тренд на социальную ориентированность в целом, тренд на защиту и экологии, и социальной сферы, и справедливость в отношениях, финансовых отношениях. Исламские финансы в этом смысле очень хорошо вписываются в этот тренд, а где-то даже задают его (хотя делают это еще довольно слабо, на мой взгляд).
В-пятых, и это также актуально и для России, – это наличие растущего спроса на такие продукты. И мы видим это на примере роста бизнеса целого ряда компаний.
В-шестых, западные страны (так называемый «коллективный запад»), являющиеся основоположниками и ключевыми двигателями финансовой системы, основанной на платности кредита, во многом проявляют свою неприверженность исполнению международных договоров, и более того, могут считать себя правыми нарушать их в одностороннем порядке, применять неравноценные критерии в тех ситуациях, когда им это выгодно. Для многих стран мира это в том числе «звонок» в отношении дальнейшей стабильности западной финансовой системы и надежности сотрудничества.
Минниханов: Россия имеет большие перспективы в области развития исламской экономики
Фото предоставлено Мадиной Калимуллиной.
– Основные вопросы, связанные с оценкой эффективности эксперимента, лежат в области того, насколько существующая правовая база, то есть закон об эксперименте, позволяет снимать те барьеры, которые препятствуют развитию рынка. Ряд из этих барьеров был виден и понятен ещё до начала эксперимента. И пока ещё закон коснулся не всех таких аспектов или коснулся не в полной мере.
Это касается вопросов работы с инвестициями, вопросов налоговых. Это также касается сделанного акцента на реализации именно кредитными организациями целого ряда сделок, которые свойственны для исламского финансирования, но очень несвойственны для современного банковского сектора, а также привилегированного положения таких организаций на получение механизмов гос поддержки.
И, наверное, ключевой вопрос, к которому все-таки нужно будет возвращаться, – стоит ли делать упор в реализации исламского финансирования через банки, или все-таки правильнее будет создавать специализированную форму партнерских финансовых организаций с определённым функционалом (который есть, в том числе у банков), но заточенных под развитие именно исламского финансового сектора (и этот вариант предлагался в изначальной разработанной с участием РАЭИФ концепции изменения законодательства для партнерских финансов, предложенной в 2022 году).
Я, наверное, склоняюсь к этому, второму, варианту, ввиду того, что банковский сектор, банковская деятельность изначально строились и развивались на основе других принципов. Да, есть целый ряд инструментов, которые абсолютно спокойно могут реализовывать банки, как обычные, так и исламские, и, но сложности возникают со сделками финансирования и привлечения инвестиций, разделения доходности с инвесторами, соблюдения требований регулятора к капиталу и резервам и пр. Возможно, что для банковского бизнеса это не самый быстрый и простой путь. Создание специализированных компаний, может быть, имеет тоже свои сложности, но, вероятно, данный механизм более гармоничен для исламского (партнерского) финансового сегмента, которому свойственны другие риски. Раз уж у нас эксперимент – почему бы не экспериментировать?
Обсуждение развития законодательства на Международном экономическом саммите «Россия — Исламский мир: KazanSummit». Фото предоставлено Мадиной Калимуллиной.
Также вопросы, которые часто выносятся на повестку дня при обсуждении развития эксперимента, – это вопросы стандартизации. На мой взгляд, эти вопросы в определенной степени, действительно актуальны, но, с другой стороны, у этого вопроса есть вполне понятное и рабочее решение. Это раскрытие информации о применяемых организациями стандартах. Если организация заявляет о том, что она применяет сделки партнёрского финансирования, исламского финансирования, халяльного финансирования и так далее, она должна раскрыть на своих ресурсах, в доступных для общественности форме, информацию о том, каким стандартам она следует, раскрыть специфику сделок и каким образом подтверждается соответствие этим стандартам (шариатский комплаенс). Если же начинать развитие рынка и регулирования с внедрения обязательных стандартов, то мы рискуем сильно затормозить развитие рынка. Напомню, что закон об эксперименте принимался прежде всего для выявления и устранения препятствий развития рынка. И хочется задать вопрос тем, кто настаивает на том, что для его развития нужны строгие обязательные стандарты – а разве отсутствие таковых мешало развитию рынка не протяжении около пятнадцати лет до момента принятия закона? Разве мешало это участникам рынка пользоваться международными стандартами и нарабатывать свою экспертизу, а потребителям задавать вопросы по шариатскому соответствию и требовать ответов? Рынок хорошо знает, что является препятствием, и это вовсе не отсутствие обязательных стандартов.
Требование к раскрытию информации в этом смысле существенным образом снизит напряжённость в этом вопросе и позволит более чётко разбираться потребителям, чем сделка одной организации может отличаться от другой, а также понять, кто те эксперты, которые несут ответственность за подтверждение соответствия?
Также вопросы, которые часто выносятся на повестку дня, говоря о развитии эксперимента, – это вопросы стандартизации.
На мой взгляд, эти вопросы где-то, наверное, действительно актуальны, но, с другой стороны, у этого вопроса есть вполне понятное и рабочее решение. Это раскрытие информации о применяемых организациями стандартах. Если организация заявляет о том, что она применяет сделки партнёрского финансирования, исламского финансирования, шариатского финансирования и так далее, она должна раскрыть на своих ресурсах, в доступных для общественности форме, информацию о том, каким стандартам она следует, раскрыть специфику сделок и каким образом подтверждается соответствие этим стандартам (комплаенс). Если же начинать развитие рынка и регулирования с внедрения обязательных стандартов, то мы рискуем сильно затормозить развитие.
Напомню, что закон об эксперименте принимался прежде всего для выявления и устранения препятствий развития рынка. И хочется задать вопрос тем, кто настаивает на том, что для его развития нужны строгие обязательные стандарты – а разве отсутствие таковых мешало развитию рынка не протяжении около пятнадцати лет до момента принятия закона? Разве мешало это участникам рынка пользоваться международными стандартами и нарабатывать свою экспертизу, а потребителям – задавать вопросы по шариатскому соответствию и требовать ответов? Рынок хорошо знает, что является препятствием, и это вовсе не отсутствие обязательных стандартов. Требование к раскрытию информации в этом смысле существенным образом снизит напряжённость в этом вопросе и позволит более чётко разбираться потребителям, чем сделка одной организации может отличаться от другой, а также понять, кто те эксперты, которые несут ответственность за подтверждение соответствия?
У нас в России уже работает успешно целый ряд подходов (моделей) к организации шариатского комплаенса: это и работа с независимыми экспертами, и работа через аутсорсинг, через специализированные компании, и работа через религиозные организации, а также через международные организации. Все эти модели имеют место быть и в международной практике. Поэтому здесь важно соблюсти справедливость, дать возможность для развития рынка и не ставить каких-либо барьеров и препятствий для того, чтобы рынок мог тестировать различные модели и развиваться в рамках справедливой конкуренции. Благо, есть международные стандарты AAOIFI, которые уже можно применять (что рынок во многом и делает). Более того, стандарты могут постепенно разрабатываться в рамках ассоциаций (СРО) участников рынка, а также – на уровне регулятора – могут приниматься требования к минимальным существенным условиям сделок, не касающиеся непосредственно шариатских вопросов, но направленные на снижение неопределенности, защиту прав потребителей и применение механизмов государственной поддержки.
Заседание ГСВ «Россия – Исламский мир» пройдет в Малайзии
Фото: Ислам-тудей
– То, что эксперимент будет продлён, это уже, наверное, практически данность. Об этом говорят на самых разных площадках, на разных уровнях. И это нормальное развитие для эксперимента, поскольку проблематично оценить все сложности за такой короткий период, как 2 года, и тем более для такой новой сферы, с учётом большого разнообразия сделок и профилей участников эксперимента и большого количества вопросов, которые ставятся.
Логично, что эксперимент будет продлеваться, наверное, года ещё на 2-3. Самое важное, чтобы при продлении эксперимента те препятствия, которые уже выявлены к текущему моменту, спустя год эксперимента, были отражены в законодательстве в виде решений и, возможно, какие-то дополнительные барьеры уже были сняты для того, чтобы новые организации (а также новые регионы) могли входить, а существующие могли расширять своё присутствие. Ведь не секрет, что из числа участников рынка, действовавших до начала эксперимента, лишь не более половины вошли в эксперимент, а то и ещё меньше.
Причины этому ясны. Закон, который был принят, не даёт каких-либо стимулов и не устраняет каких-либо препятствий для большого числа участников рынка. В частности, для некредитных организаций. И, конечно, желание участников этого рынка в том, чтобы эти препятствия были сняты, прежде чем они зайдут в эксперимент. На долгий срок продлевать эксперимент нет смысла, имеет смысл более активно сосредотачиваться на полноценном регулировании, полноценном законодательстве, потому что многие зарубежные потенциальные инвесторы и участники этого рынка все-таки рассматривают для себя возможность работы не столько в рамках экспериментальных режимов, сколько в рамках прозрачного общефедерального регулирования.
Эксперимент по исламскому банкингу в России могут продлить еще на три года
Фото: Ислам-тудей
– Хочется отметить, начало эксперимента действительно, во многом, объединило регионы и многих участников рынка, и вовлекло многих новых участников в эту сферу, которые раньше, может быть, не думали о том, что они могли бы здесь себя видеть. Началось взаимодействие на многих уровнях между регионами, между экспертами, более активное, чем оно было бы без эксперимента, в том числе с регулятором и на уровне Экспертного совета при Правительстве РФ. Мы чувствуем на себе, в том числе на нашей экспертной ассоциации РАЭИФ: мы стали получать больше приглашений, запросов, участвовать в большем числе обсуждений, и это, безусловно, плюс для рынка: каждый не зацикливается на себе, а пытается выстраивать мосты взаимодействия.
С другой стороны, тот факт, то, что на рынок стало заходить гораздо больше «заинтересантов», может несколько настораживать тех участников рынка, которые существуют и работают уже несколько лет: есть опасения по поводу того, чтобы рынок сохранил свою приверженность базовым принципам. И в этом отношении, наверное, хотелось бы призвать участников не отступать хотя бы от достаточно гибких международных стандартов AAOIFI и при этом следовать принципам раскрытия информации, о которых я уже сказала. Большая работа и многие вопросы остаются вне публичного поля: и в рамках кулуарных дискуссий, и в рамках рабочих дискуссий эти вопросы поднимаются, и рынок стремится их решить, и хочется надеяться, что это решение будет успешным.
Викторина по исламским финансам в шатре Рамадана, Москва. Фото предоставлено Мадиной Калимуллиной.
Исламские финансы не могут и не должны быть ограничены и позиционироваться только для мусульманской аудитории. Это будет несправедливо по отношению к самой мусульманской аудитории, несправедливо по отношению ко всей стране, государству, которое зашло в такой эксперимент, и это не будет отражать тот смысл, который заложен вообще в тех правилах и принципах, которые есть в исламской экономике, потому что ведь суть её даже не в названии, а в том, что экономика, базовые принципы финансов необходимо пересматривать с точки зрения справедливости, человекоцентричности, социоцентричности, чтобы соблюсти экономический баланс, интересы всех сторон.
И в этом отношении то, что мы называем исламская экономика, все-таки – это экономика, нацеленная на всех людей, на все общество, и не должно быть здесь ни дискриминации в отношении клиентов (что уже так и так прописано и исходит из текста закона и российского законодательства), и не должно быть дискриминации с точки зрения целей и заинтересованных сторон. Тем более, что многие аналогичные принципы, недопущение ростовщичества и эксплуатации, есть и в христианской религии. Заинтересованные стороны в развитии направления – это все стейкхолдеры, все сообщество. И в позиционировании, и в обсуждении стандартов, и в установлении требований к комплаенсу, это должно отражаться. Нельзя замыкать это направление только лишь на мусульманском сообществе. Если исламские финансы не смогут принести пользу всей российской экономике, они так и останутся сильно нишевой историей.
Фото: kenary820/ shutterstock.com
– Изначально прямой зависимости от ключевой ставки как таковой в исламском финансировании быть не должно, но косвенная зависимость она есть всегда, поскольку ключевая ставка влияет на всю экономику, на каждого участника рыночных процессов. Поэтому нельзя говорить о полной независимости. Но организации, у которых выстроены процессы и привлечения и размещения средств по принципам шариата, подвержены влиянию ключевой ставки очень опосредованно. И фактически вопрос влияния ключевой ставки – это прежде всего вопрос рыночной конкуренции, когда их инвесторы видят, что появляются более привлекательные условия размещения финансовых ресурсов, и могут изымать средства или не продлевать с ними инвестиционные договоры.
Ориентируясь на такую категорию инвесторов (да, это, конечно, не все инвесторы), исламские финансовые организации, в том числе в России, вынуждены поднимать и ставки по активным операциям финансирования. Но в целом, если посмотреть на реакцию, конечно, обычные банковские институты, даже имеющие исламские окна, непосредственно зависимы от ключевой ставки, в отличие от тех институтов, которые имеют свою независимую базу инвесторов. И это мы уже неоднократно видели на практике. Нынешний рост ключевой ставки – далеко не единственная ситуация, которую мы наблюдали. И какие бы кризисы не были в России за последние 15 лет, а их было немало, мы видим, что исламские финансовые организации показывают свою устойчивость.
Татарстан и Чечня организовали первую межрегиональную сделку по нормам шариата
На площадке KazanSummit. Фото предоставлено Мадиной Калимуллиной.
– Утверждать, что есть какая-либо страна, где финансовая система на 100% соответствует исламским финансам, будет неверно. Да, есть страны, есть определённые модели, приближённые к этому, в частности, официально такая ситуация в Иране, там фактически с приходом исламской революции было заявлено о полном переходе на исламскую экономику, но понятно, что в экономической системе целого государства в одночасье такие преобразования не совершаются. Поэтому и сейчас, в частности, в стране идут разговоры об изменении и адаптации исламского финансового сектора, как внутреннего сектора, так и есть вопросы к международным операциям, потому что международные операции исламских банков Ирана изначально не были конвертированы согласно исламским финансовым принципам.
Другой пример – Пакистан: страна планировала преобразовать всю финансовую систему согласно принципам шариата, ещё в конце нулевых, но это не так просто. Коль скоро до этого на протяжении многих десятилетий в каждой стране финансовая система строилась по единым западным лекалам: и система центральных банков и банковская система в целом, поэтому преобразовать это в одночасье невозможно. Поэтому Пакистан, несмотря на заявление, также постепенно, медленно движется к этой цели.
Недавно на конференции AAOIFI было заявлено о том, что один из крупнейших банков Пакистана «Банк Фейсал» прошёл преобразование из обычного банка в исламский. Это было сделано за 5 лет. И стоит обратить внимание, какой долгий срок это заняло у одного лишь банка, что уж говорить о всей финансовой системе. И что примечательно, из доклада представителя этого банка было чётко озвучено, что при переходе на соответствующие исламские договоры финансирования случаи отказов от действующих клиентов переходить на такие договоры были единичными, то есть гораздо меньше, чем руководство банка это прогнозировало. Это говорит о том, что репутация у исламского банковского сегмента в стране положительная, да и сам банк, безусловно, подошёл правильно к этому процессу.
На полях конференции AAOIFI, Бахрейн, подписание соглашения о переводе полного текста стандартов на русский язык, 2015 год. Фото предоставлено Мадиной Калимуллиной.
– Из тех продуктов, которые уже сегодня работают на рынке, из уже хорошо себя зарекомендовавших и отработанных – это мурабаха, когда банк финансирует клиента, покупая нужный клиенту актив, делая наценку и перепродавая в рассрочку. Такая сделка заключается и на квартиры, и на автомобили, и на бытовые предметы и даже на совершенно недорогие товары.
Далее идёт иджара – это альтернатива лизингу. Когда банк (лизинговая компания) приобретает нужный клиенту актив и сдаёт его в аренду с последующим переходом права собственности. Эта сделка также работает и реализуется во многих организациях.
Все, что за рамками этого, тут уже более частные подходы, разработки отдельных организаций. Это сделки инвестиционные, где организация либо входит в капитал компании (мушарака), которую она желает профинансировать и вносит необходимые финансовые ресурсы. Либо заключает инвестиционный договор (мудараба).
Важно упомянуть и сделки по привлечению средств, когда физическое лицо может выступить инвестором для банка. Это тоже действующая практика, но пока ещё имеющая большие ограничения по применению, исходя из неопределённости правовой среды, регулирования и участия различного рода организаций. Это, безусловно, связано с тем, что имеется риск мошенничества. И в этом смысле создание определённого набора доступных и безопасных инвестиционных инструментов это, наверное, одна из целей для развития эксперимента.
Помимо этих продуктов, участники эксперимента выходят постепенно с новыми продуктами. Актуальный продукт, который появился в ходе эксперимента, – это поручительство гарантийных фондов, региональных. В полной степени пока это реализовано и работает только в Татарстане. Но есть надежда, что постепенно другие региональные фонды также будут подключаться к этому.
Есть также тренд на развитие благотворительных и около благотворительных сделок. Это прежде всего беспроцентный кредит (кард хасан) и вакфы. Очень важное актуальное направление и есть тоже определённые подвижки в этом отношении. В основном это пока ещё в виде пилотов, но я думаю, что с течением времени мы сможем говорить о развитии целого направления отрасли.
И бесспорно востребованным и актуальным является вопрос о страховании по партнерским принципам. Пока такие продукты только в разработке, а также вероятно потребуются дополнительные изменения в законодательстве.
Можно ли мусульманам работать в банке? Фото: chainarong06/ shutterstock.com
– Касательно того, разрешено ли мусульманину работать в банке. Я здесь приведу очень известный хадис Посланника Аллаха ﷺ: «Дела оцениваются по намерениям». В зависимости от того, какое намерение ставит человек при выборе работы, оно и будет определять оценку его дел, поскольку можно пойти в банк, чтобы изучить систему или попробовать содействовать преобразованиям в этом банке. Сейчас для этого есть гораздо больше возможностей, чем до начала эксперимента.
Сейчас очень многие банки интересуются данным направлением, изучают его. И я также хочу привести случай, когда подобный запрос («Можно ли мусульманину работать в обычном банке?») был задан шейху Мухаммаду Таки Усмани, очень известному исламскому учёному, председателю шариатского совета AAOIFI.
Публичная лекция шейха Мухаммадм Таки Усмани в НИУ ВШЭ, Москва, 2019 год. Фото предоставлено Мадиной Калимуллиной.
Он сказал, что если нет других альтернатив и нет исламских банков, и если твоя деятельность не связана непосредственно с ростовщическими операциями, то осуществлять такую работу можно. Поэтому здесь все зависит от баланса намерений, имеющихся альтернатив и того, с чем непосредственно связана твоя работа.
– Если речь идет о шариатском контроле, то он в настоящее время может реализовываться на разных уровнях и разными способами. Стандарты корпоративного управления AAOIFI говорят о контроле на уровне внутренней службы (служба внутреннего шариатского комплаенса), на уровне внешних независимых экспертов (так называемые шариатские советы), а также – национальных советах на уровне юрисдикции (если применимо). Также параллельно применяются внутренний и внешний шариатский аудит как периодические независимые проверки.
Может сложиться впечатление, что это довольно сложная по своему масштабу и структуре система. И тут хочу рассказать о принципе соразмерности, или пропорциональности, который упоминается практически во всех стандартах AAOIFI в отношении шариатского комплаенса. Этот принцип заключается в том, что требования к уровням, численности такого персонала и экспертов, а также требования к их квалификации зависят от размера и сложности структуры организации, которая оказывает услуги, вида и объема проводимых операций, а также уровня (стадии) развития отрасли в юрисдикции.
Безусловно, если услуги оказываются компанией, учредители и руководство которой хорошо известны сообществу, которому она оказывает услуги, и между ними есть высокий уровень доверия, есть ли необходимость нанимать дополнительных людей, которые будут проверять уровень соблюдения требований в такой компании? Логично, что такая потребность фактически отпадает. В этом смысле во многом требования определяются сообществом потребителей (клиентов).
Поэтому не могут быть одинаковыми требования к условному банку с оборотом сделок исламского финансирования на десятки миллиардов рублей и небольшому стартапу с годовым оборотом в 10 миллионов рублей. Безусловно, разница будет и в том, привлекает ли организация деньги с рынка или использует свои собственные средства. Уже упомянутое выше раскрытие информации в этом смысле во многом упрощает ситуацию.
2015 год, первые заседания по вопросам изменения законодательства для исламских финансов. Фото предоставлено Мадиной Калимуллиной.
– Почему исламские банки появились только в XX веке … Вообще в рамках своих курсов повышения квалификации по исламским финансам я обычно посвящаю этому целую лекцию, поэтому ответить на этот вопрос в нескольких предложениях будет довольно сложно. Но я обращаю внимание, что это прежде всего стало результатом колониальной зависимости от западных стран всего мусульманского мира, и вот эта зависимость повлекла развитие ростовщической банковской системы во всех исламских странах.
И как ответ научное сообщество, а где-то и руководство стран, задумались о том, какой все-таки может быть альтернативный путь. И в качестве него была предложена и реализована модель исламского банкинга уже после обретения независимости, после распада колониальных империй по итогам окончания Второй мировой войны. И уже развитие нефтяной отрасли в странах Персидского залива во многом способствовало финансированию и открытию крупных исламских банков, существующих по сей день.
Фото: Ислам-тудей
– Наше государство имеет довольно много программ с господдержкой в самых разных сферах: и жилищное финансирование, и поддержка экспортных операций и сельского хозяйства и так далее. Поэтому в отношении исламских финансов здесь важно соблюсти баланс, чтобы аналогичные инструменты поддержки были доступны по тем сделкам, которые финансируются не только через кредиты под проценты, но и на основе партнёрских операций финансирования, к которым относятся исламские финансы.
В этом смысле термин «партнерский» не налагает каких-либо специальных требований в отношении соответствия шариату. И коль скоро сделка будет соответствовать описанию, закрепленному в будущем в таких программах государственной поддержки, такой баланс может быть достигнут.
Круглый стол по Исламским финансам в РИИ, 2024 год. Фото: Ислам-тудей.
– Полагаю, что самого разного формата мероприятия важны, но даже среди мероприятий одного формата можно увидеть, что есть более эффективные мероприятия, есть менее эффективные мероприятия, есть более интересные, есть менее эффективные. Поэтому в этом смысле, мне даже кажется, нужно говорить не о формате, а о качественной подготовке к мероприятиям и качественной обратной связи после мероприятия. Можно выделить много интересных мероприятий, которые проходят, организуются участниками этого процесса. Прежде всего, хочу отметить регионы: организаторами выступают Республика Татарстан, Республика Башкортостан. Это из числа тех мероприятий, где мне довелось участвовать в последний год. Также хочу отметить ежегодные мероприятия Сбера, которые также проходят на очень на высоком качественном уровне.
Проходят и образовательные курсы, хотя это в преимущественно для закрытой аудитории, но они очень важный вклад вносят в развитие рынка.
На площадке KazanSummit. Фото предоставлено Мадиной Калимуллиной.
Такие более открытого формата курсы, как, например, проводит РИИ, Российский исламский институт, в виде ежегодного курса повышения квалификации тоже очень интересная и важная площадка, где в течение одной недели, достаточно интенсивно, эксперты отрасли обмениваются своими мыслями и видением актуальных тем развития рынка исламского финансирования. И эта площадка открыта как для профессионалов, так и для новичков в тематике.И в этом смысле я всегда рада принимать участие в таких мероприятиях.
Также я лично отдаю предпочтение закрытым экспертным или рабочим дискуссиям, потому что более глубинная проработка проблем правового регулирования все-таки возможна именно в закрытом формате и может дать результат даже не в рамках одной встречи, а после серии встреч. Считаю, что это более эффективный формат. Недавно мы в РАЭИФ (Российской ассоциации экспертов по исламскому финансированию) проводили закрытую экспертную дискуссию по проблематике мудараба, прежде всего, с точки зрения привлечения инвестиций в сектор. И хочу отметить, что даже одна эта тема, одно это направление – это огромное поле для работы, исследований и подготовки решений. Поэтому всех заинтересованных мы приглашаем к участию в этом процессе.
Мне кажется, чего не хватает в части образовательного процесса – это именно чёткой сегментированности программ с учетом целевой аудитории, потому что обычному мусульманину, семьянину, не столь интересны вопросы регулирования сделок партнёрского финансирования или структурирования, а ему, допустим, интересны базовые подходы с точки зрения управления личными финансами, расчёта закята и базового понимания тех сделок, которые предлагаются на рынке. На мой взгляд, сегментация курса с точки зрения целевой аудитории это один из важных аспектов, которые могут потенциально быть востребованными.
Фото предоставлено Мадиной Калимуллиной.
– Честно говоря, не знаю, насколько это релевантная статистика именно в части интересующихся, потому что, допустим, на текущем курсе исламского финансирования, который у меня сейчас завершается в Высшей школе экономики, только треть – мужчины. Причём это в том числе профессионалы из разных сфер, и банковский бизнес, и предпринимательство и не только.
С другой стороны, я соглашусь: даже в рамках нашей экспертной ассоциации, наверное, доля женщин составляет не более 20%. Что касается меня лично, то на протяжении последних почти 20 лет, я чувствую, что могу быть полезной этому направлению. Начиная от выбора темы магистерской диссертации: примерно в 2005-2006 году я случайно встречаю в стенах МГИМО Рената Ириковича Бекина, который посетовал на то, что очень редко студенты мусульмане пишут на тему исламских финансов. И этот краткий разговор как бы заложил свое зерно у меня в сознании, и, наверное, подтолкнул в какой-то степени к этой тематике.
Далее получение религиозного образования в Московском исламском институте и погружение в проблематику религиозных организаций наряду с участием в отдельных мероприятиях, круглых столах, посвящённых вопросам исламской экономики, где поднимался вопрос о том, что религиозным организациям важно было бы участвовать в этой тематике. И это повлекло и определённые инициативы, в том числе с моим участием, и параллельные запросы с внешних сторон. Соответственно, все это мы в международном департаменте Совета муфтиев России, куда меня тогда пригласили поработать после обучения, брали в проработку и пытались реализовать.
В-третьих, даже в те моменты, когда общий интерес к теме несколько утихал, у меня всегда появлялись запросы и проекты, которые не отпускали меня из этой сферы, даже после замужества.
Немаловажным вопросом была договоренность с AAOIFI в отношении перевода полного текста стандартов на русский язык (до этого, с 2009 года, мы выходили с инициативой на перевод отдельных стандартов и получили соответствующее разрешение). Проект, которому я лично посвятила несколько лет, координируя эту работу, и продолжая эту работу по сей день. То есть тематика исламских финансов меня не оставляла, и, соответственно, я в ответ не оставляла её. И все это привело к тому, что уже к началу эксперимента у меня лично и у многих моих коллег и партнёров был накоплен значительный опыт работы в этой сфере. Что будет дальше – говорить сложно. Возможно, если я буду понимать, что ничего особо полезного и нового я в этой отрасли уже принести не смогу, то у меня есть довольно давние задумки, чем бы я хотела заниматься и чему бы я хотела посвящать свое время.
Минниханов: в России создаются все условия для воспитания подрастающего поколения на основе традиционных ценностей
Фото: Bakhtiar Zein/ shutterstock.com
– Мне кажется, большую роль здесь должны играть общие каналы и платформы повышения финансовой грамотности, начиная со школьников, ориентированные на детей и взрослое население, и в том числе пенсионеров. Я уже знаю, что в отдельные олимпиады по финансовой грамотности для школьников включаются вопросы по исламскому финансированию. Это большой плюс. А во-вторых, огромную работу здесь призваны вести непосредственно поставщики таких услуг. То есть, с одной стороны, они должны разъяснять, в чем суть их продуктов. А с другой стороны, это разъяснение должно быть доступно не только для мусульман, но и для всех категорий потенциальных клиентов, всех категорий граждан. И в этом смысле, это задача, на мой взгляд, довольно интересная.
Мы на своих курсах со слушателями разбираем типовые ошибки компаний в позиционировании своих продуктов или недоработки в раскрытии информации о специфике продуктов. Во многих организациях отсутствуют заключения экспертов, детализация продуктов в общедоступных источниках. Есть и иные недоработки, которые мы тоже регулярно отмечаем и стараемся транслировать это данным компаниям, чтобы они эти моменты учитывали и недочеты устраняли.
Фото: Ислам-тудей
– Россия – одна из немногих стран, которая защищает идеалы, максимально приближённые к идеалам халяль на уровне государственной политики, хотя конечно, может быть, не во всех потенциальных халяльных сферах это реализуется. Но, по сути, во многом развитие законодательства и правового поля в нашей стране направлено на защиту базовых, традиционных, ценностей, в защиту которых направлена также и религия ислам.
На мой взгляд, у каждого человека своё понимание, что он вкладывает в понятие халяль как образа жизни. Но тут важно каждому, кто говорит о халяле и стандартах халяль, отдавать отчет последствиям своих слов. В короткой истории рынка халяль в России мы знаем и негативные примеры: когда различные органы халяль-сертификации ставили во главу угла желание повысить свое влияние и где-то доход, внедряя требования по недопущению в торговые точки продукции с халяль-сертификатом иных организаций. Были и случаи публичной критики друг друга. В конечном итоге это приводит ни к чему иному как к разрушению рынка.
Или некоторые общественные деятели или организации перебарщивают с требованиями в отношении халяльных сертификатов предприятий общественного питания и сетевых магазинов. Это привело к тому, что некоторые рестораторы приняли политику о том, что легче сказать посетителям что у них не подается халяль, чем пытаться доказать, что приобретенное сырье действительно таковым является. Таким образом, кого-то из потенциальных потребителей такие «активисты» лишили возможности потреблять халяль. В итоге на сегодняшний день мы почти везде имеем постное меню, но не имеем отметок «халяль».
Мне кажется, чего во многом не хватает в понимании именно мусульманской общественности, в том, что они – также часть российского сообщества, большого российского многонационального сообщества и нельзя, чтобы мусульманская община, особенно в наш век информационных технологий, глобализации и так далее, закрывалась только на жизни внутри общины. Важно взаимодействовать, взаимообогащаться, и активно участвовать в решении общестрановых задач. И тогда возможно понятия «халяль» и все что с этим связано будет вызывать исключительно положительные эмоции и ассоциации. И тогда не будет проблем, например, приезжая в отель определенного класса, ожидать наличия отдельных услуг фитнеса, бассейна, для женщин. Это будет общим стандартом качества, а не чем-то, нужным исключительно мусульманам, которые почему-то очень редко готовы платить за такие услуги.
Международная конференция по исламским финансам пройдет в Татарстане
Беседовала Зифа Усманова
Саламу галейком вэ рэхмэтуллахи! Я слышал от одного хазрата, что женщине во время месячных можно заходить в мечеть, чтобы дать садака, ей прочитали молитву. Неужели правда? А мы в медересе изучали по другому, может у нас медресе сектантским было??? (Р.Н.)
Нужно знать, что чтение Корана, совершение хатма и слушание того, кто его читает, является религиозным поклонением. В таких делах не стоит брать или давать какую-либо плату. Это является главным принципом поклонения. Однако должности, которые не являются обязательным для каждого мусульманина, такие как имам, муэдзин, проповедник и человек, обучающий Корану не входят в это правило. Традиция оплачивать такие должности возникла из-за того, что людей, готовых делать это безвозмездно осталось очень мало.
Во времена Пророка Аллаха Мусы (мир ему) жил один рыбак. Семья его была весьма многочисленная и жили они очень скромно, если не сказать бедно. Рыбак каждый день утром уходил в море на своем утлом суденышке, ставил сети, а весь улов продавал на рынке и на вырученные средства обеспечивал своих детей и домочадцев.
Счастливая семья – это мечта любого нормального человека, находящегося в согласии с собственным рассудком. Что может быть лучше, когда ваш дом заполнен радостным детским смехом и любовью, а солнечные дни счастливой семейной жизни не омрачены ненастьем недопонимания и шквалом скандалов. Однако далеко не всем удается вопреки своим мечтам достичь своего идеала.
Истинный верующий находится в стремлении к довольству Аллаха, следуя Его руководству и даже когда оступается, стремится к Его прощению. Лучшая дуа для обретения прощения Всевышнего
Одеяние является милостью Аллаха человечеству, которое не даровано ни одному другому созданию. Аллах Субхану ва Тааля сказал об этой милости в Коране: «О сыны Адама! Мы ниспослали вам одеяние для прикрытия ваших срамных мест и украшения. Однако одеяние из богобоязненности лучше. Таково одно из знамений Аллаха. Быть может, они помянут назидание» (7:26).
Большинство из нас думают, что мы не можем делать неправильно то, что совершаем уже много лет. Тем не менее, очень важно осознавать все ответственность правильности такого духовного положения. В этой статье я представил самые общие ошибки, которые мы можем совершать во время намаза.
Хидана – это права на воспитание ребенка, до определенного срока. Это право принадлежит...