Тарих-и Барангави был завершен в 1914 году Ахмедом бин Хафизуддином аль-Барангави, имамом из деревни Баранга (Бәрәнге).
Это село, известное в русскоязычных источниках как Параньга, ранее входило в Уржумский уезд Вятской губернии, а сегодня является районным центром Параньгинского района Республики Марий Эл.
Село исторически и экономически было тесно связано с татарскими деревнями Заказанья и с самой Казанью. Биографические сведения об ученых из нескольких деревень в окрестностях Баранги, таких как Ташкичу, Мазарбаши и другие включены в биографические источники Шигабутдина Марджани.
Тарих-и Барангави дошел до нас в одном полном и двух неполных экземплярах. Все они хранятся в Казани в архиве Института языка, литературы и искусства при Академии наук Татарстана.
Работа не опубликована, не каталогизирована и практически не изучена. Она состоит из 223 листов, что, по сути, составляет самую большую дореволюционную татарскую рукопись. Эта рукопись стала известна благодаря исследованиям американского историка Аллена Дж. Франка.
Работа не опубликована, не каталогизирована и долгое время практически не изучалась. Полная копия включала 223 листа, что, по сути, составляло крупнейшую из дореволюционных татарских исторических рукописей.
Автор явно задумал свою работу, по крайней мере структурно, как «деревенскую историю», он посвящен прежде всего самой деревне Баранга.
В ней рассказывается об истории деревенских мечетей, махаллях, медресе, а также есть общая информация о географии, экономике и этнографии местности. Тарих-и Барангави охватывает четыре мечети и махалли села Баранга и закрепленных за ними имамов.
Однако автор также включает обширный биографический и документальный материал об имамах Баранги, которые учились в Бухаре, включая родственников, живших за пределами Баранги. Сам Ахмед хазрат учился в Бухаре в начале XX века. Он дает обширную информацию о своем опыте жизни в Бухаре.
Эта работа предоставляет нам одну из самых обширных автобиографий в татарской исламской литературе. В этот труд автор также включил большое количество документальных материалов из своей жизни, в том числе десятки писем, отправленных в Бухару и из нее, а также различные иджазатнама и хатт-и иршады, рассказы о поездках в Среднюю Азию и другие материалы, извлеченные и скопированные из прочих рукописей. В этом отношении Тарих-и Барангави является не только историей деревни, но и семейной хроникой.
Семья Ахмеда аль-Барангави имела очень высокий статус в деревне Баранга на протяжении большей части XIX века и в течение первых нескольких десятилетий XX века. Учеба в Бухаре явно была центральным фактором религиозного авторитета семьи, и Ахмед хазрат уделяет ему значительное внимание.
Ахмед ибн Хафизуддин ибн Насруддин аль-Барангави служил имамом четвертой мечети Баранги с 1907 года и предположительно до своей смерти в 1930 году.
В рукописи Ахмед хазрат приводит свою генеалогию следующим образом:
Ахмед бин мулла Хафизуддин бин Насруддин б. Абдусалям б. Абдурахман б. Абдулазиз б. Рафик б. Макай б. Маматай б. Мамкай б. Валид б. Кутли б. Укачи б. Янгурчи б. Ярсалан б. Султанай б. Ахмед б. Урмат.
Известно, что уже в начале XVIII представители рода Ахмеда аль-Барангави являлись авторитетными учеными в регионе. Его предок Рафик бин Макай бин Маматай был учеником Муртазы бин Кутлигиша ас-Симати (ум. 1722), и, согласно Ризаэддину Фахреддину, он был автором раннего трактата о необходимости ночного намаза (ясту). Ахмед хазрат пишет, что этот его предок служил имамом и мударрисом в деревне Курса Почмагы.
Его прадед Абдусалям (ум. 1821) был из Курсы Почмагы и позднее в 1780 году стал имамом в деревне Ташкичу. Одним из его учителей был Бикчантай бин Ибрагим аль-Бараскави (ум. 1800), который служил имамом в селе Береска, а также был одним из трех казиев в Оренбургском магометанском духовном собрании, назначенных первым муфтием Мухаммеджаном Хусаиновым.
Похоже, что из-за того, что прадед Ахмеда хазрата Абдусалям был выходцем из Ташкичу, семья в некоторой степени считалась чужаками в деревне. Ахмед хазрат включил в свой труд генеалогии основных групп происхождения деревни, которые он называет «племенами» [кабиля], а его семья осталась вне этой структуры.
В то же время мы видим, что потомки Абдусаляма доминировали в религиозных учреждениях деревни как имамы. Ахмед хазрат в основном умалчивает о барангинских имамах, которые происходили из местных семей, и нет никаких сомнений в том, что его акцент на связи его семьи с Бухарой был способом установления их исламской легитимности в деревне, хотя и в качестве «посторонних».
Его дед Насруддин (1796-1868) впоследствии стал имамом Первой мечети Баранги в 1824 году, а также получил статус мещанина, который освобождал его потомков от подушного налога. Он служил мухтасибом Уржумского уезда, что означает, что он отвечал за сбор метрических книг уезда. Свое образование он получил в Каргалах (Сеитов Посад) у влиятельных ученых Валикуллаха аль-Багдади и Мухаммад-Шарифа аль-Кирмани, а также через переписку учился у бухарского суфийского шейха Джалалуддина аль-Хиябани.
Два сына Насруддина, оба из которых учились в Бухаре и стали известными учеными, занимают видное место в истории Ахмеда хазрата. Это отец самого хазрата, Хафизуддин (1827-1917), и его дядя Бурхануддин (1829-1901). Хафизуддин учился у своего отца, а затем с 12 лет в соседней деревне Мазарбаши с Ахмади ибн Ихсаном аль-Мамсави (ум. 1871).
Затем он некоторое время учился в Мачкаре в медресе Абдуллы аль-Чиртуши, а в 18 лет поехал в Бухару, прибыв туда в декабре 1846 года. Учителями Хафизуддина в этом городе были Абдулмумин Ходжа бин Узбек Ходжа аль-Афшанджи, Шейх Джалалуддин аль-Хиябани и суфийский шейх Абдулкарим, также известный как Ишан-и пир.
Кроме Бухары Хафизуддин побывал в Восточном Туркестане, в Хотане и Кашгаре. В Хотане он учился у муфтия Хабибуллы аль-Хотани. Оттуда он вернулся в Бухару и вместе со своим братом отправился в Самарканд, где Хафизуддин учился у татарского суфия Таджуддина бин Ахмера аль-Булгари ас-Самарканди. Он вернулся обратно в Россию в 1865 году, где сначала несколько лет прожил в Петропавловске, там и женился.
Затем он вернулся в Барангу, где принял на себя обязанности имама Первой мечети. Хафизуддин изначально был близким соратником Шигабутдина Марджани, но позже порвал отношения со своим бывшим учителем. Ахмед хазрат указывает, что его отец написал труд под названием «Рисала аль-итизаль», который был опровержением (раддия), направленным против работ Марджани, но не враждебными к самому Марджани. Скорее всего это и послужило разрыву отношений.
Ахмед хазрат родился в Баранге в 1877 году, учился у своего отца, а затем отправился в Казань, где учился в медресе Абдулгаллям хазрата ибн Салиха аль-Казани (ум. 1899). Он отправился в Бухару в 1901 году и оставался там до 1905 года. В Бухаре он учился в основном у татарского ученого Мир-Сиддика аль-Казани.
Он также изучал суфизм у Махмуда Халифы, внука учителя своего отца Ишан-и Пира. Он вернулся в Барангу в 1905 году и получил должность имама Четвертой мечети. Помимо «Тарих-и Барангави», Ахмед хазрат написал еще один труд – трактат о традициях тюркско-татарского правописания под названием «Адаб-и катиб», составленный в 1909 году.
Несколько братьев Ахмеда хазрата также служили имамами в Баранге, хотя он был единственным, кто учился в Бухаре. Среди братьев был Султан Мухаммедфатих, который учился у своего дяди Бурханудина, а также в Казани – у Шихабутдина Марджани.
Примерно в 1880 году он вернулся в Барангу и сменил отца на посту имама Первой мечети. Другой брат, Гиясуддин, учился у тех же учителей, что и Султан Мухаммедфатих, и стал имамом Третьей мечети Баранги. Таким образом их семья долгие годы связывала татарскую Барангу с древней Бухарой, а религиозное образование, полученное в Бухаре, считалось наилучшим.
Основные источники:
Исследования американского ученого Аллена Дж. Франка.
Читайте все книги в электронной библиотеке татарского богословского наследия darul-kutub.com!
Сура «Бакара», в которую включены эти аяты, была ниспослана в первые годы после хиджрата. В этот период все мусульмане старались жить так, чтобы Аллах был ими доволен. Ради этого мухаджиры покинули родные места и переселились в Медину, а здесь их с распростертыми объятьями встретили ансары. Всевышний Аллах в конце этой длинной суры дает вознаграждение этим Своим исключительным рабам. Сооб-щает им об их достоинстве и о том месте, которое они займут возле Него. Таким образом наш Господь дает нам урок религиозной жизни, чтобы мы следовали по пути первых мусульман. Он указывает нам, как строить отношения с нашим Господом
Одним из смыслов соблюдение поста является удержание человеком себя от всего запретного. Так же как во время поста человек удерживает...
С момента достижения половой зрелости, наступает время, когда человек начинает нести ответственность перед Аллахом Всевышним за соблюдение Его повелений и запретов.
Чтобы дуа было принято, мусульманин должен помнить о нескольких моментах. Во-первых, - это намерение, искреннее намерение взывать к Аллаху с чистым сердцем. Второе – совершать дуа на арабском языке, это не является обязательным пунктом, но дуа, которым взывал к Аллаху Его Посланник (мир ему) является самым совершенным.
Терпение – одно из важнейших для мирского и вечного успеха качеств.
Последнее место в нашем путешествии ждет нас в будущей жизни. Только от нас зависит где будет наше последняя обитель: в Раю или Аду. Следуя Книге Аллаха и сунне Пророка Мухаммада (мир ему и благословение Аллаха) человек может заслужить особое место в Раю. Посланник Аллаха (мир ему и благословение Всевышнего) конкретно упомянул о делах, благодаря которым мы можем приобрести "недвижимость" в вечности. Вот некоторые из них:
Пророк Мухаммад (мир ему) указывал на множество знамений Судного Дня. Мы с вами имеем возможность подтвердить, что они не просто имеют место, но повторяются так часто, что стали уже привычными.
Недавно я купался в реке. Несколько раз нырнул. Затем пришло время намаза. Мне известно, что по ханафи, если человек искупался и те органы, которые необходимо было омыть для омовения были омыты, то такой тахарат считается правильным. Действительно ли это так?