Аш- Шааби спросил: «Как это?» На что Шурайх ответил: «В первый же вечер я увидел в ней редкую красоту и очарование, и сказал себе: «Нужно взять омовение и прочитать два ракаата намаза в благодарность Аллаху».
А когда я закончил свой намаз, то увидел супругу, которая молилась за мной и закончила свою молитву вместе со мной. Когда друзья ушли, и дом опустел, я подошел к ней и протянул ей свою руку, а она сказала: «Погоди, Абу Умайя, не торопись». И продолжила: «Хвала Аллаху, Которого я восхваляю и прошу о помощи, и призываю благословения Аллаха на Мухаммада и его семью.
Я чужая тебе женщина, твой нрав мне неизвестен, поясни же мне, что тебе нравится, и я предоставлю тебе это, и что тебе не нравится, и я оставлю это. В твоем роду были женщины, на которых ты мог бы жениться, и в моем роду были подходящие для меня мужчины, однако решение Аллаха исполняется, ты овладел мной, так поступай же так, как Аллах приказал тебе - удержать по-хорошему или отпустить по-доброму. Я говорю это и прошу у Аллаха для себя и для тебя».
Далее Шурайх продолжил: «Таким образом, клянусь Аллахом, Аш - Шааби, она вынудила меня произнести речь, и я сказал: «Хвала Аллаху. Которого я восхваляю и прошу о помощи, а также призываю благословения Аллаха и Его приветствие на Мухаммада и его семью. Если ты будешь следовать тому, что сейчас сказала, это будет твоим уделом, а если не последуешь этому, то сказанные тобою слова будут доводом против тебя. Я люблю то-то и то-то, не люблю то-то и то-то, и если увидишь что-то хорошее, то разглашай это, а если увидишь что-то плохое, то скрой это».
Она спросила: «Как ты относишься к тому, что я буду посещать свою семью (отца и мать)?» На что я ответил: «Я не хочу, чтобы меня утомляли свояки и деверя (то есть он разрешает ей общаться с родными)» Далее она поинтересовалась: «Скажи, кого ты хочешь видеть в доме из числа своих соседей, и я разрешу им войти, и кого ты не любишь из них, и я не впущу их". На что я ответил: «Семья таких-то – праведные люди, а семья таких –то – плохие люди».
Далее Шурайх продолжил: «Я провел с ней самую сладостную ночь, прожил с ней год, видя только то, что мне нравится, и как-то раз в начале следующего года я увидел в доме какую-то женщину и спросил: «Кто она?» На что мне ответили: «Мать твоей жены». После чего теща повернулась ко мне и спросила: «Как тебе твоя жена?» На что я ответил: «Это лучшая жена». Теща сказала: «О, Абу Умайя, женщина не бывает хуже, чем в двух случаях: если родит мальчика или же если удовлетворится своим мужем сполна, ведь, клянусь Аллахом, зло, которое мужчины получают в своих же домах, исходит от избалованной женщины». И она прожила со мной двадцать лет, и я не порицал ее ни за что, кроме одного раза, когда я сам был не прав».