Под чьим влиянием падишах Булгара стал Джагфаром ибн Габдуллой?

Ибн Фадлан (Ахмад ибн Фадлан ибн ал-'Аббас ибн Рашид ибн Хаммад, أحمد بن فضلان بن العباس بن راشد بن حماد) — арабский путешественник и писатель первой половины десятого века, побывавший в Восточной Европе. В 921-922 годах в качестве секретаря посольства аббасидского халифа Аль-Муктадира посетил Великий Булгар. В своей книге, написанной в виде путеводных заметок, оставил уникальные свидетельства о государственном устройстве и быте волжских булгар, объявивших Ислам государственной религией. Сочинение путешественника отличается богатством фактического этнографического материала.

Путевые заметки в свое время были переведены с арабского языка Ризаэтдином Фахрутдином и вошли в рукопись его книги под названием «Тюрки Великих Болгар и Казани». Книга эта впервые была издана в Казани в 1993 году.

Islam-today предлагает своим читателям отрывок из этой книги.                            
                        
На подступах к Великому Булгару

  Мы форсировали небольшие реки, среди которых были Черемшан, Урын, Урым, Тыг, Банасна, Джаушин. Они отстояли друг от друг на расстоянии  2-4 дневных переходов. Булгарский хан перебрался со своей резиденции на реке Халджа и расположился на берегах Джаушина. Здесь он намеревался пробыть в течение двух месяцев. Прежде чем сменить свое месторасположение он обратился к племени «суан», чтобы они тоже составили ему компанию на новом месте. Это племя состояло из двух групп, одна из которых называлась «вирг», а вторая «аскал». Эти народы не были мусульманами. Поначалу они воспротивились переселению, однако впоследствии дали согласие и перебрались на берега Джаушина. Ширина этой реки составляет пять аршин.

Встреча на границе

Когда до царства сакалибов оставалось сутки пути этот правитель выслал нам на встречу четырех своих наместников, а также своих сыновей и ближайших родственников. Во время торжественной встречи они держали в протянутых руках каравай хлеба, чаши с просом и вареным мясом. Дальнейший наш путь продолжился в их сопровождении. Когда до Великого Булгара оставалось не менее двух фарсахов (один фарсах примерно 6-8 км.) падишах сам вышел встречать нас. Увидев нас, он спустился с седла на землю и, преклонив колени, возблагодарил Всевышнего за эту встречу, а затем высыпал на наши головы монеты, которые находились в рукавах его одеяния.

Нас повели в шатры, которые были заранее приготовлены для гостей. Мы достигли своей цели – города Великий Булгар 12 дня месяца мухаррама 310 года по хиджре (12 мая 922 года по милади). Наше путешествие из столицы Хорезма города Джурджании (нынешний Ургенч) до Великого Булгара заняло семьдесят дней. Нам пришлось до среды оставаться в своих шатрах, чтобы высокопоставленные лица, наместники падишаха и крупные чиновники этого государства съехались на церемонию торжественного чтения письма халифа. В четверг мы, распаковав свою поклажу, достали разукрашенное седло и оседлали им резвого скакуна, предназначенного в дар падишаху, а затем нарядили в его в одежды – чапан и чалму, которые символизировали принадлежность к халифу Аббасидов. Я достал из своей дорожной сумки письмо халифа и прочитал его вслух. Падишах в знак уважения к халифу выслушал его стоя передо мной. После чего я прочитал также письмо везиря Хамида ибн аль-Аббаса. Это письмо тоже было выслушано с вниманием и стоя. И это несмотря на то, что падишах был грузным и полным человеком. В знак благодарности слуги падишаха осыпали нас монетами. Мы преподнесли падишаху и его супруге дорогие подарки, доставленные от халифа.

Его жена по местным обычаям во время торжества находилась рядом с падишахом. Затем правитель пригласил нас в свою резиденцию, которую венчал огромный купол. Падишах распорядился занять наши места слева от себя, а справа от него расположились его наместники и знатные лица государства. Сам он восседал на троне, который был искусно отделан узорчатым шелком из Византии. По знаку падишаха стали выносить яства. Когда ему преподнесли на подносе мясо, он,  взяв нож, сделал три надреза и три раза отведал небольшие кусочки мяса. Затем он отрезал кусок и передал его послу Саусену. После чего перед послом расстелили белую скатерть и поставили блюдо с мясом. Падишах своей рукой отрезал куски и угощал приближенных, после чего перед каждым из них накрывалась скатерть и ставилось блюдо с едой и никто не посмел притронуться к еде, пока правитель сам не изволил подать ему пищу. После трапезы падишах велел подать шербет, здесь этот напиток называют «суджу».

До нашего приезда во время хутбы восхваление падишаха здесь начинали с ду’а: «Аллахумма аслихаль-малика Балтуар-малика Булгар». На что я  растолковал, что слово «аль-малик» является одним из имен Аллаха Та’аля, а потому применение этого выражения в качестве пожелания и в молитвах недопустимо. В нашем государстве при упоминании имени вашего повелителя  халифа произносят со всех минбаров, расположенных на востоке и западе, слова: «О, Всевышний, наставь на святое дело  своего верного раба и халифа, правителя всех мусульман имама Джагфара аль-Муктадира!» После этого падишах поинтересовался, как произносить этот призыв в нашем государстве?

Я ответил, что в этом призыве должно упоминать имя собственное и имя своего отца. На что мой собеседник заметил, что его отец не был мусульманином, да и сам он не был в Исламе, а потому не горит желанием, чтобы во время чтения хутбы упоминали его прежнее имя. Он продолжил: «А как имя господина и повелителя всех мусульман на земле и можно ли мне присвоить его имя?» На что я ответил: «Имя господина всех мусульман на земле Джагфар и нет такого запрета, чтобы нарекали людей этим именем». После этого падишах радостно провозгласил: «Я этого дня я буду носить имя Джагфар, а мой отец будет Габдуллой!» Имам-хатиб во время ва’аза впервые торжественно объявил: ««О, Всевышний, наставь на святое дело  своего верного раба и эмира Джагфара ибн Габдуллу!»

Islam-Today