Как ислам стал государственной религией в Улусе Джучи

В первой половине XIV в. в Улусе Джучи складывалась достаточно сложная идеологическая ситуация: ислам из рядовой, одной из нескольких конкурирующих, стал государственной религией.

Мусульманство начало охватывать значительную часть населения страны, однако на первых порах формальное увеличение числа верующих отнюдь не привело к одномоментному глубокому проникновению ислама в общественное сознание и повсеместному установлению нового вероучения и шариатской правовой и обрядовой практики.

Как средневековое татарское государство стало центром ислама на севере

Парадокс заключался в том, что если раньше небольшие и компактные мусульманские общины (особенно в регионах, где ислам не был распространен в домонгольское время), имевшие устоявшиеся традиции, могли требовать более строгого следования обрядам и канонам веры, поскольку состояли из большой, но ограниченной группы населения, то после приобретения официального статуса поток прозелитов не мог не сделать эти нормы более гибкими и лабильными.

Яркой чертой подобного развития духовной культуры населения Улуса Джучи стало, с одной стороны, появление значительного количества сочинений законоведов и богословов (многие дошли до нас в упоминаниях и пересказах), писателей, разрабатывавших сложные теологические и вероучительные проблемы и сюжеты, а с другой – усилился поток новообращенных язычников из самых разных этнических и социальных групп, далеких от этих проблем.

Неофиты из среды кыпчаков явно привнесли в золотоордынский ислам веру в силу магических обрядов, чародейство, многочисленных демонов, действующих в мире, и традиционные способы охранения от них и т.д.

Происходило становление не только ислама как государственной религии, но и выбор конкретной вероучительной практики и законоведческих канонов, а также выработка соотношения местных традиций и мусульманского права.

Очевидно, в Улусе Джучи был воспринят суннизм в его ханафитском толке из Средней Азии. При этом исламские традиции из Булгарии, существовавшие в более ортодоксальной и милленаристской форме, чем в Хорезме и Мавераннахре, не оказали определяющего влияния на вероисповедание и ритуальную практику Золотой Орды, а позднее оказались размыты и нивелированы новыми традициями.

Ханафитский мазхаб, распространенный в золотоордынских городах, лояльно относившийся к некоторым местным традициям, идеально подходил для общества, находящегося в стадии внедрения ислама.

При этом хан Узбек и его ближайшие потомки внешне проявляли себя как строгие ревнители ислама. Это выражалось в изменении дипломатического этикета и практики, в появлении мусульманских фискальных терминов и мусульманского судопроизводства, которое освящалось авторитетом хана, а также в нетерпимости к иноверцам, которые с 1313 г. не допускались, судя по всему, в государственные и административные ведомства Улуса Джучи.

Отношения между Золотой Ордой и Египтом при правлении Узбека и его потомков продолжали оставаться дружественными и союзными. Стороны неоднократно обменивались посольствами. Был выработан даже определенный дипломатический этикет и формы обращения при переписке ¹. Ислам становится государственной религией и стержнем имперской идеологии, мусульманское духовенство – важнейшим проводником религиозной политики, получая большие земельные наделы и вакфы ².

____________________
1. Закиров С. Дипломатические отношения Золотой Орды с Египтом… С. 98–143.
2. DeWeese D. Islamization and Native Religion in the olden Horde… Р. 90–142.

"История ислама в России" под общей редакцией Р.М. Мухаметшина