Рустам Минниханов: буду работать, пока полезен, а должность не главное

Временно исполняющий обязанности президента Татарстана Рустам Минниханов рассказал в интервью РИА Новости, как республика, несмотря на неблагоприятную экономическую конъюнктуру, пытается сохранить уровень инвестиций и реализует проекты в области инфраструктуры и нефтехимического комплекса.

Продукция предприятий Республики Татарстан, такие как КАМАЗ или вертолеты Ми, в особой рекламе в Египте не нуждаются. И то и другое в течение долгих лет поставлялось для египетской армии. Однако в последние годы поставки практически прекратились. Возобновить торговлю и найти новые сферы для сотрудничества в Каир в составе российской бизнес-миссии "Торгово-промышленный диалог Россия — Египет" прибыл временно исполняющий обязанности президента Татарстана Рустам Минниханов.

В кулуарах форума глава региона рассказал корреспонденту РИА Новости в Каире Рафаэлю Даминову о том, что республика, несмотря на неблагоприятную экономическую конъюнктуру, пытается сохранить уровень инвестиций и реализует множество крупных проектов в области инфраструктуры и нефтехимического комплекса. Также Минниханов ответил на вопросы, касающиеся его поездок в Крым накануне референдума о присоединении к России, и рассказал, зачем нужна преемственность власти и сколько он еще намерен пробыть на своем посту.

— Какие проекты Республика Татарстан намерена реализовывать с Каиром по итогам проходящего сейчас египетско-российского бизнес- форума?

— Мы на начальной стадии наших встреч. Мы участвовали во встрече министра Мантурова и министра транспорта Египта, где были определены интересы в области авиационного транспорта, в области морских портов, метростроения, в области поставок автомобилей. Мы республика, которая производит самолеты, вертолеты, автомобили, имеет опыт работы в метростроении. Конечно же, даже первые встречи говорят о том, что интерес присутствует, и заявления, высказанные министром транспорта Египта, о том, что надо вернуть российско-египетские отношения на уровень, который был в те годы, когда мы были очень близки, интегрированы, говорят о том, что желание с обеих сторон огромное. Я думаю, что наш визит будет конструктивным.

— Какой объем иностранных инвестиций Татарстан планирует привлечь в этом году? Ожидается их рост или снижение?

— Сейчас сложно пока сказать. Не надо говорить только об иностранных инвестициях, надо говорить в целом об инвестициях. Это, прежде всего, средства внутри республики, наши крупные компании, представители бизнеса, это, конечно же, российские компании, ну и иностранные, поэтому я бы не хотел вот так делить, главное, чтобы были инвесторы. Вот прошлый год у нас — 542 миллиарда рублей инвестиций в основной капитал, два года подряд мы держимся на этой цифре. В этом году небольшое замедление есть, но есть еще полгода, нам надо эту базовую цифру сохранить, поэтому и иностранные, и российские инвестиции, и инвестиции наших компаний также одинаково важны.

— Кто является основными странами-инвесторами и в какие проекты преимущественно инвестируются средства?

— Это проекты особой экономической зоны "Алабуга". Сегодня заявленных инвестиций там более 3 миллиардов долларов США, инвестировано уже свыше 93 миллиардов рублей, 16 заводов уже там работает. Это большой проект "Иннополис". Мы летом уже запускаем первый пусковой комплекс. Это инвестиции в наши нефтехимические предприятия. Хотим построить еще один завод, который позволит перерабатывать еще до 6–7 миллионов тонн нефти. Это инвестиции в транспортную инфраструктуру. Мы очень надеемся на проект ВСМ Москва-Казань. Это мультимодальный логистический центр, который строится у нас рядом с Казанью, проект "Аммоний", который мы сдаем в ближайшие месяцы. То есть проектов много и планов много.

— В ближайшие месяцы в Татарстане планируется запустить комплекс "Аммоний" по производству аммиака, метанола и гранулированного карбамида, строительство которого ведется совместно с японскими и китайскими партнерами. Насколько подорожал проект, изначально оценивавшийся в сумму около 3 миллиардов долларов, в нынешних экономических условиях?

— Там была корректировка цен, но не из-за удорожания, а из-за конфигурации, это в начале. Проект будет реализован за контрактную цену. Проект под ключ, "Аммоний" укладывается в свои параметры.

— Когда завершится строительство второй очереди комплекса нефтеперерабатывающих и нефтехимических заводов ТАНЕКО?

— Мы уже практически решение приняли о реализации и даже приступаем к строительству нового блока.

— ОАО "Татнефть" совсем недавно начало добычу сланцевой нефти. Каковы перспективы у компании и республики в этом направлении?

— Знаете, сегодня это не вопрос номер один, но это наша перспектива. У нас два направления перспективных. Это битумные нефти и сланцевая нефть. Нам важно сейчас наработать опыт и технологии, которые позволили бы нам в ближайшие 30–50 лет быть конкурентными, то есть ресурсная база позволяет, но те традиционные месторождения, на которых мы работаем, тоже становятся более сложными со своей геологией. У нас большие ресурсы битумных нефтей, сланцевых нефтей, и мы сейчас отрабатываем технологии. Это наше будущее. По битумным нефтям к 2017 году мы должны выйти на 2 миллиона тонн в год.

— Принято ли решение о строительстве этиленового комплекса на "Нижнекамскнефтехиме"? Каковы параметры проекта?

— В принципе, да. Просто мы сделали конфигурацию по-другому: не на миллион тонн в год сразу, а два по 600 тысяч тонн в год. То есть в общей совокупности будет 1,2 миллиона, но так как миллион сразу будет более капиталоемкий, надо подумать о вхождении и состоянии рынков, поэтому наше решение два по 600.

— Поскольку проект продуктопровода Ямал-Поволжье дорогой (427,3 миллиарда рублей), то как в ближайшее время планируется решать проблему нехватки сырья для предприятий нефтехимии? Ведутся переговоры с "Газпромом" о реализации проекта "Трансвалгаз"?

— К сожалению, те технологические решения, которые предварительно проработаны, они очень дорогие. Есть другие варианты, пока сложно говорить. Сырье — это важный элемент в развитии нефтехимических комплексов, поэтому мы прорабатываем разные варианты.

— Будет ли Татарстан инвестировать в создание собственного авиаперевозчика?

— Это не наш бизнес, это первое. Второе, это очень сложный бизнес. Третье, нет такой необходимости для Татарстана держать своего авиаперевозчика, когда у нас желающих летать в Татарстан достатоточно много. Но авиакомпания, которая будет работать в Бугульме для нашей нефтяной зоны, будет создана нашими нефтяниками. Республика, бюджет не будут участвовать в этих процессах.

— Чуть более года назад Крым вошел в состав Российской Федерации. Градус накала в крымскотатарской общине полуострова был очень высок. Тогда же вы по поручению президента России неоднократно летали туда, и, по мнению многих наблюдателей, вам удалось договориться с лидерами крымских татар…

— Вы знаете, не только я, есть разумные люди среди руководства меджлиса. Конфликт никому не в пользу, мы понимаем, что наши братья, крымские татары, пережили очень сложный период, много людей потеряли, много сложностей в их жизни было: депортация, возвращение на свою родину. Этот процесс проходит не совсем безболезненно, поэтому у них есть определенное опасение: вот власть поменяется, и что будет дальше? Я думаю, те решения, которые сегодня принимаются в части языка, культуры крымских татар, образовательных программ, ну и сами житейские вопросы, связанные с земельными участками, улучшат положение, но много еще надо сделать, чтобы у этих людей было доверие к власти, которая сегодня пришла. Наш президент Владимир Владимирович Путин четко сказал, что мы сделаем так, чтобы этот народ почувствовал себя полноценным народом в составе новой России.

И эти процессы идут, но не все там гладко, не все быстро. Но я уверен, что наши братья, крымские татары, как и татары, которые проживают в Российской Федерации, не будут ощущать каких-то неудобств. Допустим, вот вы татарин, я татарин, мы полноценные граждане российского государства, у нас есть своя стратегия развития нашего языка, сохранения культуры, у нас есть Всемирный конгресс татар, который работает с татарами, проживающими в разных частях России и за ее пределами. Касательно крымских татар — нам надо им помочь, чтобы этот градус спал. Конструктивными действиями, взаимопониманием, и для этого нужно время и наше усердие, чтобы люди поверили в ту власть, которая сегодня есть в нашем российском государстве.

— Тогда же в ходе ваших поездок в Крым шла речь об экономических и инвестиционных проектах Татарстана в Крым. Какие-либо из них сейчас реализовываются?

— Я думаю, что очень большая программа по Крыму принята на федеральном уровне, она охватывает в том числе и вопросы, связанные с крымскими татарами. Вообще, крымские татары, сохраняя свою самобытность, должны интегрироваться в российское общество. Им не надо отделяться, им надо быть интегрированными. Вот в этих вопросах мы им должны помочь. А что касается Бахчисарайского района, который мы курируем, у нас прекрасные отношения, мы им помогаем в подготовке кадров, мы им помогаем по житейским вопросам.

— По данным рейтингового агентства "РИА Рейтинг", Татарстан занимает четвертое место среди регионов РФ по качеству жизни и пятое по развитию науки и новых технологий. В чем причина таких показателей?

— Я думаю, что у нас успешных регионов в России достаточно много, оценить кого-то лучше, кого-то хуже, наверное, неправильно, но по ряду индикаторов мы, видимо, выглядим более благополучно. Хотя я считаю, что у нас тоже много еще нерешенных вопросов, много задач, и я считаю, что многие мои коллеги-руководители регионов ничем не хуже, и даже, может, по каким-то вопросам более компетентны. Республика за время становления новой России сумела сохранить свой промышленный, интеллектуальный потенциал, здесь заслуга нашего первого президента большая. Я с ним долго работал. Эта преемственность власти дает позитив, то, что мы там ничего не переделывали, двигались в направлении развития республики. Наверное, эти моменты и имеют какую-то ключевую роль при определении оценки тех или иных регионов.

— Сколько лет планируете еще руководить республикой?

— Это не от меня зависит, это зависит от обстоятельств. Наша должность не по наследству. Мой отец-лесник, я оказался на этой должности. Будем работать, пока мы полезны. В какой должности, это вопрос не самый главный.

РИА Новости 

Понравилась статья? Пожалуйста, сделайте репост на Facebook!