Проблема вербовки и возврата боевиков-террористов: опыт Европы и перспективы России

В настоящее время возвращение домой боевиков, воевавших за «Исламское государство» (ИГ) (организация запрещена на терриотории России решением Верховного суда - прим.ред) на территории Сирии и Ирака, представляет собой один из важнейших вызовов безопасности России и многих других государств мира.

Наличие данной угрозы обусловливает необходимость изучения ключевых глобальных тенденций отправки иностранных боевиков в конфликтные зоны и международного опыта работы с возвращающимися домой джихадистами. Иностранные боевики активно возвращаются в свои страны проживания, принося домой технологии террора, разработанные в свое время «Аль-Каидой» и затем «усовершенствованные» ИГ. Например, лица, связанные с конфликтом на территории Сирии, фигурировали в 72 эпизодах проявления терроризма на территории Франции, где соответствующая угроза особенно велика.

а один год (с 2014 по 2015 г.) статистика международных преступлений, совершенных бывшими боевиками, показала рост в 200%! Среди терактов, которые были совершены террористами, получившими «образование» в Сирии и Ираке, можно отметить события в Бельгии (Брюссель) и Индонезии (Джакарта). В начале 2016 г. теракты произошли во многих государствах мира. Среди наиболее крупных акций международных террористов начала 2016 г. можно перечислить следующие: 7 января - теракт в Ливии, 12 – в Турции, 14 января – в Индонезии, 20 января – в Пакистане. Это показывает, что от данной угрозы не застрахованы ни развитые, ни развивающиеся, ни немусульманские, ни исламские страны.

Помимо осуществления террористических атак, возвращающиеся домой джихадисты могут вести пропаганду экстремизма и религиозного радикализма, вербовать новых боевиков ИГ, в том числе с использованием различных финансовых инструментов (т.е. просто нанимать их). Наконец, террористические атаки и другие действия по распространению терроризма и экстремизма могут совершать не только вернувшиеся боевики, но и лица, попавшие под влияние вернувшихся боевиков или пропаганды боевиков, ведущейся из-за границы с использованием социальных сетей.

Осенью 2015 г. угрозы совершения терактов на территории России резко возросли в связи с началом операции в Сирии. 12 октября ФСБ объявила о предотвращении теракта на общественном транспорте, который готовили сторонники ИГ. Как сообщили в ФСБ, подозреваемые в подготовке теракта – граждане России, прошедшие подготовку в лагерях исламистов в Сирии3. 15 октября 2015 г. Следственный комитет РФ заявил, что в городе Пыть-Ях в Ханты-Мансийском автономном округе двое мужчин под руководством сторонника ИГ готовили теракт в одной из мечетей города, который удалось предотвратить. 19 октября ФСБ сообщила о предотвращении взрыва в пригородном поезде в Краснодарском крае. Подозреваемый на допросе заявил, что после теракта собирался уехать в Сирию и вступить в ряды ИГ.

20 октября в Москве были задержаны десять выходцев из Центральной Азии, связанные с «Хизб-ут-Тахрир» (также внесена в список террористических организаций в России); двое из них были взяты под арест по решению суда6. Вопиющим преступлением международных террористов стал взрыв на борту российского авиалайнера над Синаем 31 октября 2015 г. 29 декабря 2015 г. на территории России произошел первый теракт, за который на себя официально взяло ответственность ИГ. Посетители крепости «Нарын-Кала» в дагестанском Дербенте попали под обстрел из стрелкового оружия. В результате обстрела 11 чел. получили ранения, еще один скончался в больнице. Можно предположить, что в связи с активным участием России в борьбе с ИГ и «Аль-Каидой» в Сирии число попыток организации терактов будет дальше только расти.

Соответствующая угроза в настоящее время осознается не только на уровне российского руководства8, но и на уровне общества в целом. По данным опроса ВЦИОМ от 22 октября 2015 г., страх стать жертвой террористической атаки испытывают 65% опрошенных. По сравнению с 2014 г. этот показатель вырос на 7%. Число респондентов, считающих, что никакой угрозы для территории РФ не существует, сократилось с 21% до 5%. Самым популярным ответом на вопрос, от кого исходит террористическая угроза в отношении российских граждан, стал ответ: «Исламское государство» (23% опрошенных).

Между тем еще два года назад никто из респондентов не испытывал опасений, связанных с этой организацией. При этом почти 80% респондентов считают, что руководство страны сможет оградить население от террористической угрозы. Разумеется, российским государственным структурам необходимо оправдать этот кредит доверия, и изучение зарубежного опыта работы с проблемами отъезда и возврата террористов может оказаться полезным.

Иностранные боевики-террористы (foreign terrorist fighters) определяются в резолюции СБ ООН 2178 (2014) как «лица, отправляющиеся в государство, не являющееся государством их проживания или гражданства, для целей совершения, планирования, подготовки или участия в совершении террористических актов или для подготовки террористов или прохождения такой подготовки, в том числе в связи с вооруженным конфликтом».

Для правильной работы с отъездом и возвратом боевиков крайне важен их количественный подсчет. Без этого невозможно ни анализировать тенденции, ни выработать стратегию и тактику борьбы с террористами. Меж тем международный опыт свидетельствует о том, что провести такой подсчет достаточно сложно.

В документах СБ ООН и в большинстве исследований подсчет иностранных боевиков-террористов обычно ведется относительно таких структур, как ИГ, а также «Аль-Каида» с ее различными подразделениями. Тем не менее определенная размытость границ, связанная с членством этих боевиков в сетевых структурах (т.е. в структурах, где по определению нет никакого фиксированного членства), неустранима. Перечислим ниже три ключевые проблемы, связанные с количественной оценкой отъезда боевиков-террористов.

1. Мы имеем дело только с оценками, которые неизбежно носят субъективный характер и поддаются искажениям. Как отмечается в методических документах СБ ООН, «аккуратные и надежные данные по числу иностранных боевиков-террористов собрать невозможно». Причина заключается в том, что в террористических структурах никто точного учета боевиков не ведет (по причине того, что это – сетевые структуры, зачастую без четко определенного членства), и тем более соответствующие данные не делает публично доступными. Соответственно, исследователям приходится иметь дело не со статистикой, а с оценками количества боевиков. Наиболее достоверными из них можно считать данные государственных структур стран происхождения боевиков и авторитетных международных научно-экспертных структур.

В данном тексте мы будем опираться именно на них. Однако здесь возможны и намеренные искажения в политических или частных интересах. Чаще всего государственные структуры во многих развивающихся странах, откуда и происходит основная масса иностранных боевиков, заинтересованы в том, чтобы скрыть размеры проблемы по политическим причинам (например, по соображениям престижа или из пропагандистских мотивов). В отдельных случаях, напротив, государственным структурам в соответствующих странах выгоднее преувеличить размер проблемы, например, для получения зарубежной помощи или обоснования каких-либо своих действий соображениями борьбы с террористической угрозой.

2. Условность границ зоны конфликта в Сирии и Ираке. Трудно отделить число боевиков из определенной страны в Сирии и Ираке (тем более если принимать во внимание их частые передвижения) от общего числа иностранцев, воюющих во всех горячих точках Ближнего и Среднего Востока или Северной Африки, а также проходящих подготовку в лагерях на соответствующих территориях. Поэтому в методических документах ООН численность боевиков определяют глобально — во всех мировых структурах, связанных с ИГ и «Аль-Каидой». Однако возможны и оценки в отношении исключительно ИГ, исключительно «Аль-Каиды», исключительно Сирии и Ирака и т.п.
3. Условность границ принадлежности к ИГ. Трудно отделить боевиков, воюющих на стороне ИГ в Сирии и Ираке, от боевиков, воюющих за сходные по идеологии группировки, особенно связанные с «Аль-Каидой». Причиной является как активное взаимодействие сходных по идеологии группировок, так и крайняя размытость самой структуры «Аль-Каиды», которая представляет собой классическое сетевое объединение.
4. Оценки по разным странам даются на разные даты. Число иностранных боевиков характеризуется высокой динамикой, правда, в основном только в сторону резкого роста. Попытки суммировать эти данные в сводных исследованиях ведут к определенным проблемам, поскольку исходные данные приводятся на разные даты. Анализ наиболее авторитетных количественных оценок отъезда и – там, где эти данные доступны, – возврата боевиков даст возможность оценить глобальные тенденции, а также место в них России и стран постсоветского пространства.

Продолжение следует.

По материалам рабочей тетради Российского совета по международным делам "Проблема вербовки и возврата боевиков-террористов: опыт Европы и перспективы России"