Пиратская бизнес-модель: опыт Сомали.

Попытку системного анализа феномена сомалийского пиратства предприняли аналитики Всемирного банка, представив доклад под названием «Пираты Сомали: конец угрозы, восстановление нации». Пиратство в Сомали уже давно перестало быть только лишь средством выживания отчаявшихся сомалийцев. События последних пяти лет показывают, что пиратство становится едва ли не профессией и уже давно является прибыльным бизнесом.

По данным, представленным в докладе, мировая экономика ежегодно теряет около 18 миллиардов долларов в результате пиратской активности у берегов Сомали. Причем речь идет не только о выплатах выкупов пиратам или потерях захваченных грузов. Пиратство оказывает более глубокое воздействие на экономику, заставляя крупные транспортные кампании тратить больше средств на страховку, выплаты частным военным компаниям, сопровождающим судно и т.д., расходуя, таким образом, большой объем финансовых и человеческих ресурсов. Помимо этого, пиратство вынуждает государства держать в водах Аденского залива целые флотилии, что ложится дополнительным бременем на налогоплательщиков.

Своеобразная бизнес-модель сомалийского пиратства основывается, по мнению авторов доклада, на прибрежной инфраструктуре, используемой пиратами для ведения переговоров о выкупе, снабжения, размещения ресурсов и т.д. В основном, пиратская операция состоит из вооруженного нападения в море, после которого, пираты возвращаются на прибрежные базы, где могут укрыться от погони, пополнить команды и получить доступ на рынок, где сбыть или договориться о сбыте краденного товара. Также эти базы используются как пункты снабжения водой, продовольствием, топливом и катом. Помимо этого, важной составляющей пиратского бизнеса является возможность беспрепятственного доступа к береговой линии.

По данным доклада, рядовые пираты, которые обычно берут судно на абордаж, получают за операцию от 30 000 до 75 000 долларов, то есть от 1% до 2,5% от суммы выкупа. Лидер отряда может рассчитывать на доплату в 10 000 долларов. Бывали случаи, когда выкуп составлял 2,5 миллиона долларов. Для Сомали, в которой курс местной валюты – сомалийского шиллинга – соотносится с курсом доллара как 1:1237 (т.е. 1237 шиллингов равны 1 доллару США), подобные суммы являются астрономическими. При этом, внутри самих пиратских структур действует своя система оплаты, займов и кредитования направленная на то, чтобы человек, попавший в пиратские сети уже не мог оттуда выбраться. Работодатели обычно обманывают рядовых пиратов и дают им займы по 100% ставке. Так, например, если пирату нужен десятиминутный разговор по телефону, это обойдется ему в 10 долларов. Но если он попросит его в кредит, то затем ему придется выложить двойную сумму. Кроме того, предусмотрена жесткая система штрафов. За плохое обращение с экипажем пират потеряет 5 000 долларов, и еще 5 000 за сон на посту.

Очень тревожной тенденцией является сращивание государственных, племенных, клановых, военных и бизнес-структур с пиратством. Обладая гораздо более обширными ресурсами, нежели лидеры местных кланов или государственные органы, пираты могут легко заручиться их поддержкой, попросту купив или устранив нужного старейшину или политика, обеспечив, таким образом, доступ к побережью. Не менее тревожной тенденцией является то, что пиратство становится привлекательным занятием для нового поколения молодых сомалийцев, видевших свою страну лишь разоренной войной и голодом. А это значит, что искоренение пиратства ни в ближайшей, ни в отдаленной перспективе попросту невозможно. Как сказано в докладе, долгосрочное решение проблемы пиратства на Африканском Роге не может быть отделено от проблемы строительства государства Сомали сильного как на центральном, так и региональном уровне. А как быть, если государство само становится пиратом?

Руслан Хисамов