Курдистан. Наши дни

Курдистан с недавних пор приковывает внимание мировых СМИ исключительно в контексте противостояния, продолжающегося в Сирии. Между тем, Курдистан живет насыщенной политической и экономической жизнью, упускать из виду которую нельзя, особенно если учесть последние тенденции, свидетельствующие о переходе курдской государственности на несколько иной уровень, характеризующийся усилением автономии в ряде стран компактного проживания курдов и оформлением органов местного самоуправления.

На недавней Общенациональной конференции курдов, прошедшей в столице Иракского Курдистана Эрбиле обсуждался вопрос о том, получит ли курдский народ собственное государство, когда против выступают Ирак, Турция, Иран и Сирия, на территории которых проживают десятки миллионов курдов. Место проведения конференции было выбрано не случайно. Именно в Иракском Курдистане курды обладают максимальной автономией и существуют фактически независимо от Багдада, имея полноценные вооруженные силы (пешмерга) и контролируя нефтяные ресурсы (в конце сентября Ашти Хаврами, министр природных ресурсов заявил о создании Национальной нефтяной компании Курдистана), самостоятельно проводя выборы (последние прошли в конце сентября). Более того, эксперты сходятся во мнениях, что в случае появления государства под названием «Иракский Курдистан», своеобразный «парад суверенитетов» в близлежащих ареалах компактного и численно преобладающего расселения курдов не заставит себя ждать.

По степени автономии к иракским курдам приблизились сирийские, компактно живущие в северо-восточных провинциях страны. Предпринимавшиеся попытки втянуть их в боевые действия на территории Сирии лишь укрепили курдов в стремлении к расширению автономии и, что самое главное, ее законодательному закреплению на уровне конституции. Асад эту инициативу поддержал. Поддержала сирийских курдов и Анкара. Лидер ПДЕ Салех Муслим провел переговоры с руководством Турции, которая на сей раз не стала отвергать планы сирийских курдов по провозглашению автономии.

В то же время, с собственными курдами Анкаре далеко не всегда удается договориться. Так, находящийся в турецкой тюрьме глава «Рабочей партии Курдистана» (РПК) Абдулла Оджалан заявил, что «пакет демократизации», недавно представленный премьер-министром Турции, «не соответствует» требованиям мирного решения курдского вопроса в стране. Одной из важных статей пакета считается предложение разрешить образование на других языках, кроме турецкого, в частных школах. Однако, после анонса пакета, курдские политики заявили, что обучение на родном языке должно быть доступно в государственных школах. Подобные разногласия возникают на всем протяжении переговоров между турецким правительством курдами. В ответ на отказ выпустить курдских политзаключенных из турецких тюрем и предоставить курдскому меньшинству страны культурных прав и права автономии, РПК заявила о прекращении вывода своих сил из турецкой земли в Северный Ирак. В свою очередь, правительство Турции в прошлую пятницу представило в парламент страны проект документа, продлевающего мандат, позволяющий турецким военным проводить трансграничные операции в Северном Ираке.

Иранские курды и их политические организации, так же, как и в Сирии, Ираке и Турции в целом состоят в оппозиции по отношению к правящему режиму, хотя непримиримость и методы политического противостояния, используемые курдскими политическими партиями, не всегда одинаковы. Большинство оппозиционных политических партий иранских курдов, находящихся на нелегальном положении, бойкотировали президентские выборы в Иране, прошедшие 14 июня 2013 г. Но не все курдские оппозиционные организации повели себя подобным образом. Курдский единый фронт (КЕФ), созданный Б. Адабом в 2005 г., нацелен на примирение с кабинетом нового президента, рассчитывая на активизацию деятельности этого объединения после структурного обновления с учетом современных политических реалий. КЕФ активен и популярен в таких городах Ирана, как Урмия, Керманшах, Тегеран, Сенендедж (Сене).

Но, как отмечает заведующая сектором курдоведения и региональных проблем Центра изучения стран Ближнего и Среднего Востока Института востоковедения РАН Ольга Жигалина, не все курдские оппозиционные организации обладают сильными позициями. Они слабы в провинции Керманшах, Западном Луристане и Иламе. Курдское население там составляет около полутора миллиона человек, является шиитским и в значительной степени интегрировано в иранское общество. В то же время переселяющимся из сопредельных иракских территорий курдам-фейли отказывают в предоставлении гражданства, хотя они имеют исторические корни в провинциях Керманшах и Илам. Эти и другие проблемы стоят на повестке дня нового кабинета президента Х. Роухани. Вместе с тем примечательно, что недавно из тюрьмы Сенендеджа был освобожден Анвар Хоссейн Панахи, курдский правозащитник, проведший в заключении шесть лет.

Однако ситуация в Иранском Курдистане остается достаточно напряженной. Наряду с проникновением в этот беднейший регион Ирана радикальных идей власти опасаются подъема курдского национального движения в Иранском Курдистане вслед за событиями в Сирии, Турции и Ираке. Поэтому вдоль границы с Курдистанским регионом Ирака Иран дислоцирует вооруженные подразделения, танки и бронетранспортеры.

В целом, развитие курдских регионов этих четырех стран определяется противоборством между стремлением курдов к созданию автономного и единого государства и национальной политикой правительств тех стран, на территории которых сегодня проживают курды. Пока перевес сил на стороне последних, и если это положение дел и изменится, то совсем не скоро. Пока же курдам остается отвоевывать (в политическом и военном смыслах) свои права.