Ислам в русской литературе: о чем писали Пушкин, Гоголь, Лермонтов?

Не позабудь: Коран – остереженье,

Он указание, куда и как идти.

В его строках – всегда внушенье,

И означение пути.

К.Бальмонт

Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Достоевский, Толстой – думаем, никто не будет спорить, что имена эти известны по всему миру, а их произведения есть золотой фонд мировой классической литературы. Но далеко не каждый знает о том, что в своём творчестве эти поэты особое внимание уделяли Исламу, Пророку Мухаммаду (мир ему и благословение Всевышнего) и Благородному Корану.

Ранее мы говорили о том, как Лев Толстой был связан с исламской религией и какое влияние он оказал на ищущий ум писателя. А сегодня мы хотим познакомить Вас более подробно с предпосылками появления интереса к «магометанству» со стороны ведущих российских поэтов и писателей.

Обратимся к событиям XIX века. Русско-турецкая война 1829 года завершилась Адрианопольским миром в канун 1500-летия переноса Константином Великим столицы из Рима в Византию. Перед этим 8 августа русские без боя вошли в Адрианополь, остановившись перед незащищённым Стамбулом. Почему для нас примечательно это событие? Всё просто: среди участников оказались два великих поэта и дипломата – Пушкин и Тютчев.

Александр Пушкин с войсками генерала Паскевича вошел в Арзрум, Тютчев же представлял русскую дипломатию в Европе. Отход русских от Стамбула Пушкин связал с походом князя Олега на Царьград в IX в.

Стихотворение «Олегов щит» – предупреждение государю и потомкам. Но для нас более интересны отдельные строки стихотворного произведения:

Аллах! Пролей на нас Твой свет!

Краса и сила правоверных!

Гроза гяуров лицемерных!

Пророк твой – Магомет! ...

О наша крепость и оплот!

Великий Бог! Веди нас ныне,

Как некогда Ты вёл в пустыне

Свой избранный народ!

Глухая полночь! Всё молчит!

Вдруг … из-за туч луна блеснула –

И над воротами Стамбула

Олегов озарила щит!

Мы видим, что через строки поэты призывали забыть о губительной мечте завоевать Константинополь. Повествуя о гибельных завоевательных амбициях османских воинов, Пушкин находит причину противостояния Турции и России именно в том, что люди отошли от заветов Пророка (мир ему и благословение Всевышнего):

Стамбул заснул пред бедой.

Стамбул отрёкся от Пророка;

В нём правду древнего Востока

Лукавый Запад омрачил –

Стамбул для сладостей порока,

Мольбе и сабле изменил.

Стамбул от поту битвы

И пьёт вино в часы молитвы.

Там веры чистый дух потух.

Там жёны по базару ходят,

На перекрёстки шлют старух,

А те мужи в харемы вводят

И спит подкупленный евнух.

Пришло наказание:

Аллах велик!

Раз уж мы имели смелость завести разговор об исламских мотивах в русской поэзии, то нельзя обойти стороной и «Подражания Корану» А. Ротчева (1828), «смелые» подражания Пушкину по форме. Это произведение посвящено созданию Творцом «небес и человека»; ниспосланию Пророку Мухаммаду (мир ему и благословение Всевышнего) «созданья тайны» и «благого слова»; вере в судьбу и «Судный день», «Всесильности Творца» и «строптивости богача».

Хочется обратить внимание и на стихотворение «Мухаммад» за авторством Вельтмана, в котором он говорит о жизненном пути Пророка (мир ему и благословение Всевышнего), о грядущем рае:

Восток! Тебе на лоне Абраэма

Отверсты горние, сапфирные врата.

И вечный цвет любви под пальмами Эдема

Готовит сладкие объятья и уста!

Там, где упоминается имя Пушкина, нельзя не сказать и о Лермонтове, который очень рано постиг мир Ислама через пушкинского «Кавказского пленника». С самого детства его сердце было покорено Кавказом, который и открыл ему манящий и загадочный для русской души Восток: «Начал учиться по-татарски, язык, который здесь необходим, как французский в Европе... Я многому научился у азиатов, и мне бы хотелось проникнуть и таинства азиатского миросозерцания, зачатки которого для нас малопонятны. Но поверь мне, там, на Востоке, тайник новых откровений».

Слова Пророка Мухаммада (мир ему и благословение Всевышнего) о том, что после него будет три века движения и десять веков отступления, а затем нового движения (XXI в.), можно прочитать в его песне «Спор»:

Род людской там спит глубоко

Уж девятый век.

Одним из ранних произведений Лермонтова является восточная песня «Измаил-Бей». Примечательно время её создания – 1832 год, когда имамом Чечни и Дагестана стал Шамиль.

«Велик Аллах и Магомет» –

… Сама могила

Покорна им! В стране чужой

Мой брат храним был их рукой…

Красной нитью через всё творчество Михаила Лермонтова проходит мотив веротерпимости и недопустимости унижения другого человека из-за его религиозных воззрений. Ярким примером тому являются строки из «Я к вам пишу случайно…» (1840г.):

… Я жизнь постиг;

Судьбе, как турок иль татарин,

За всё я равно благодарен;

У Бога счастья не прошу

И молча зло переношу.

Быть может, небеса Востока

Меня с ученьем их пророка

Невольно сблизили …

У речки, следуя пророку,

Мирной татарин свой намаз

Творит не поднимая глаз …

Большая часть произведений Лермонтова посвящена войне, трагическим событиям. А там, где война, там неотступно следуют за человеком мысли о судьбе, о фатальном исходе, о смерти. Достаточно вспомнить главу «Фаталист» из произведения «Герой нашего времени»: «Рассуждали о том, что мусульманское поверье, будто судьба человека написана на небесах, находит и между ними христианами, много поклонников».

В «Подражаниях Корану» пушкинские слова «молитву смиренно твори» относятся к Пророку Мухаммаду (мир ему и благословение Всевышнего). Позже из-под пера поэта выйдут слова и о «молитве» своей няни, Арины Родионовны. Лермонтова, быть может, «невольно сблизили» с Исламом «небеса Востока», а Пушкина – прапрадед «Ибрахим» (Ганнибал) или полный поэзии «небесный Коран».

В «Сияющем Коране» и первой части «Подражаний Корану» Пушкина мы можем прочитать клятвы Бога. Лермонтов создал «Демона. Восточную повесть», где с целью обольщения дочери Синодала Тамары Демон лишил жизни её жениха и расточал лицемерные клятвы:

Клянусь я первым днём творенья,

Клянусь его последним днём,

Клянусь позором преступленья

И вечной правды торжеством.

Здесь вера в Судный день,

Где правда восторжествует над позором преступленья…

Фёдор Достоевский говорил, что Пушкин смог проникнуть в дух Благородного Корана мусульман, став первым поэтом, назвавшим Ислам мировой религией, а не созданием Пророка Мухаммада (мир ему и благословение Всевышнего). Что интересно, Николай Гоголь и вовсе читал студентам лекции об идеальном правителе «Аль-Мамуне», цитировал «огненные слова Корана».

Мужайся ж, презирай обман,

Стезею правды бодро следуй,

Люби сирот и Мой Коран

Дрожащей твари проповедуй.

«Подражания Корану» А.С.Пушкин

Ильмира Гафиятуллина