2020-й войдет в историю как год завершения ближневосточного «мирного процесса», инициированного США. И хотя год наступивший едва ли сможет перечеркнуть последствия монументальных изменений в подходах Вашингтона к Палестине, Израилю и Ближнему Востоку в целом, 2021-й все же дает палестинцам возможность начать мыслить по-новому.
Минувший год начался с активных попыток США воплотить в жизнь свой новый ближневосточный политический курс. После того, как 28 января так называемый мирный план Дональда Трампа был объявлен реальной политической доктриной, начал стремительно укореняться новый политический лексикон, и термин «мирный процесс» в том понимании, в котором он использовался в американской риторике на протяжении нескольких десятилетий, фактически канул в лету.
И поскольку Палестинская администрация (ПА) всегда строила свою собственную стратегию вокруг требований и ожиданий Америки, такие пертурбации в Вашингтоне оставили ей мало вариантов. Президент Палестины Махмуд Аббас разорвал все дипломатические отношения с Израилем и США. Далее, в мае, последовало заявление об отмене всех соглашений с Израилем, включая связи в сфере безопасности. И хотя это решение временно охладило гнев рядовых палестинцев, практического результата оно не возымело и, в конечном счете, оказалось недолговечным.
Уже в ноябре палестинская администрация возобновила все контакты с Израилем, что привело к срыву начавшихся к тому моменту переговоров о возможном объединении двух главных палестинских политических сил – ФАТХ и ХАМАС. Казалось, в этот раз противоборствующие стороны, наконец, объединились вокруг общих политических идей, главными из которых были решительный отказ от плана Трампа и противостояние новым планам Израиля аннексировать палестинские территории.
В конечном счете палестинская администрация утратила и без того хрупкое доверие и уважение как со стороны своих политических соперников, так и рядовых палестинцев. Аббас, судя по всему, использовал переговоры о политическом единстве как предупреждение Вашингтону и Тель-Авиву о том, что в его рукаве еще остались политические козыри. Если ранее такая осторожная позиция гарантировала палестинской администрации непрерывный приток денег с момента ее создания в 1994 году, сейчас эта тактика уже начинает себя исчерпывать. Очевидно, что приоритеты США на Ближнем Востоке изменились, и даже европейские союзники Палестины больше не относят Аббаса и его Организацию (Освобождения Палестины – ред.) в приоритеты. Евросоюз, ослабленный бесцеремонным уходом Великобритании и разрушительными экономическими последствиями пандемии коронавируса, практически вычеркнул палестинский вопрос из своей повестки дня.
Если 2021 год и внесет какие-либо позитивные изменения в борьбу палестинцев за свободу, то только в случае замены старых стратегий новыми. Мышление палестинцев должно перейти на новый политический уровень.
Во-первых, необходимо пересмотреть саму формулировку палестинского единства, оно больше не должно ограничиваться простым политическим соглашением между движениями ХАМАС и ФАТХ, которые действуют в большей степени в соответствии со своей собственной повесткой дня и, конечно, инстинктом самосохранения. Единство должно включать в себя национальный диалог с участием всех палестинцев, вне зависимости от того, проживают они на Ближнем Востоке или в диаспорах.
Во-вторых, необходимо сформулировать новое видение решения палестинского вопроса, которое заменило бы нынешние бесполезные клише, догмы и иллюзии. Концепция двух государств кажется нереализуемой не только потому, что Израиль и США сделали все возможное, чтобы ее похоронить, но и потому, что даже в случае реализации она уже не удовлетворит и минимальных ожиданий в отношении восстановления прав палестинцев.
Двугосударственный сценарий оставит палестинцев все так же раздробленными – как географически, так и политически, и реализовать в этом случае палестинское право на возвращение будет невозможно даже гипотетически. Создание двух отдельных демократических государств – Палестины и Израиля – не может перечеркнуть всю несправедливость прошлого, но может помочь оформить контуры нового, осуществимого, и, безусловно, лучшего будущего.
В-третьих, пора прекратить опираться на Вашингтон как единственную сторону, способную выступать посредником между Израилем и Палестиной. Своей щедрой и неустанной военной и политической поддержкой Израиля Вашингтон не только показал свою ненадежность, но и фактически объявил себя главным препятствием на пути к освобождению Палестины.
Палестинскому руководству необходимо осознать, что баланс сил в мире фундаментальным образом меняется. Настало время расширить свои горизонты: начать укреплять связи с растущими азиатскими державами, обратиться к странам Южной Америки и Африки, чтобы избавиться от политической и экономической зависимости от США и их союзников.
В-четвертых, хотя народный протест в Палестине постоянно выражается во всевозможных формах, его еще только предстоит преобразовать в устойчивую платформу, которая, в свою очередь, способна стать реальной политической силой. Прошедший год начался с удушения Великого марша возвращения в Газе, который объединил десятки тысяч палестинцев в исторической манифестации единства. Однако палестинцы на Западном берегу отчаянно пытаются найти свое место в противостоянии двух матриц контроля: израильской оккупации и палестинской администрации, и это мешает палестинскому народу придать четкие формы своей собственной борьбе. Народное сопротивление должно служить основой любого подлинного палестинского видения освобождения.
В-пятых, для того, чтобы новый палестинский политический дискурс получил международное признание, он должен быть подкреплен глобальным движением солидарности, сплоченным вокруг единого понимания борьбы за права палестинцев на всех возможных уровнях. И хотя в мире уже существует прочная основа палестинской солидарности, это движение не должно быть сосредоточено только на экспертных центрах и интеллектуальных кругах, необходимо пытаться достучаться до простых людей.
Прошлый год, возможно, и стал для Палестины разрушительным во многих смыслах, но, если вдуматься, 2021-й может стать началом совершенно нового политического осмысления палестинского освобождения. Это – шанс Палестины дать отпор.
Islam-today
Почему я пишу «так называемые мусульманские страны»? А по той простой причине, что в отличие от наших дней, много веков тому назад по землям, где живут мусульмане, можно было путешествовать без опаски. Поэтому просто стыдно писать "мусульманские страны"
Я знаю, что согласно Исламу женщине нельзя путешествовать без сопровождения мужа или родственника-махрама. Однако я слышала от некоторых имамов, что если дороги безопасны, ей можно совершать путешествия. Правильно ли они говорят? (Муслима)
На вопросы читателей Islam-today.ru ответила практикующий клинический медицинский психолог, кандидат наук, преподаватель факультета повышения квалификации и профессиональной переподготовки специалистов Казанского государственного медицинского университета по программе «Клиническая (медицинская) психология» Эльмира Миассарова.
Прочитала, что Пророка Аллаха (мир ему и благословение Всевышнего) именуют «Саидуль-Мурсалин». Что это означает, и какие титулы имеются в исламе ?
Господь – высшая сила, не ограниченная пространством и временем, его существование неизменно. А тайный разговор с Ним всецело духовный, это непосредственная встреча души и бога, отдаленная от любых материальных ограничений.
Гнев – это некое средство, орудие, которое может быть и полезным, и вредным, в зависимости от того, как им пользуются. В чем вред неконтролируемого гнева и что делать, если человеком овладел гнев?
Вопрос: показывал ли Аллах какие-либо чудеса сподвижникам Пророка Мухаммада (мир ему)? Обращался ли к кому-либо их них Джабраиль (а.с.) или другие ангелы?
С точки зрения изящества речи и красноречия, посланник Аллаха (мир ему) занимает наивысшее место. Всем хорошо известны его мягкость в обхождении; приятное начало обращения; ясность и отчетливость его слов; понятность.