Недовольство среди верующей массы порой выливалось в стихийные выступления. Показательны в этом отношении события, произошедшие в январе 1930 года в деревне Новые Чуклы Буинской волости, с массовыми беспорядками, стрельбой и избиением сотрудников опергруппы из числа чекистов и милиционеров. Поводом к ним послужил арест муллы Галлямова Шакира, якобы проводившего агитацию против вступления в колхоз. После изгнания опергруппы из деревни жители выставили ночные дозоры. Однако в ночь с 15 на 16 января из Ульяновска прибыл конный карательный отряд в 90 всадников. Было арестовано 20 человек, среди них Галямов и три женщины: жена муллы Сара и крестьянки, выступавшие в защиту Галямова, Узбекова Мавтуха и Ибниаминова Сара.
Затем последовали аресты, в том числе и мусульманских священнослужителей в других населенных пунктах. Были арестованы: в старых Задоровках – мулла Бикуллов, Нижних Чекурсках – Дунаев, в Верхних Каракетянах – Ямашев, в Новых Ишлях – Мардеев, в Большой Цильне – Усманов. А всего в ходе операции органами было арестовано около 800 человек. Кандыбин, докладывая заместителю председателя ОГПУ Ягоде о проведенной карательной операции, просил утвердить расстрел жене Галлямова и Ибниаминовой Саре, а также шестерым жителям Новых Чукал.
С середины двадцатых годов начинается целенаправленная, противозаконная деятельность властей по искусственному ограничению распространения религиозной литературы. В арсенале их средств будут и препятствие в издательской деятельности, и необоснованные ограничения в тиражах печатной продукции, и запрещения в торговле официально издаваемых журналов, и аресты их курьеров, и запрещения публиковать в журнале «Ислам» материалов мусульманских деятелей, подвергшихся репрессиями официальная цензура с ее произвольным толкованием содержания текста.
В Казани было несколько пунктов распространения мусульманской литературы. Торговлей религиозной литературой занимались Шагар Шараф, Хайретдин Ахметзянов, Гайнетдин Мукминов, Шарифзян Каримов, Габдулсалям Катаев, Габбас Ибрагимов и Гариф Закиров (книжный магазин «Шарк»). Торговля не была запрещена, однако власти рассматривали ее как нелегальную.
После ареста Ш.Шарафа в октябре 1928 года был наложен арест на склад, находившийся под Белой мечетью со 250 пудами различных книг, в том числе большой тираж Корана, тафсира (толкования Корана), учебно-светской литературы, научных книг, среди которых «Историческое знание» Галимджана Шарафа. Фактически сбывались пророческие слова ученого Газиза Губайдуллина: «При советской власти 2 том пытаться печатать нельзя, все равно не напечатают», высказанные им в 1921 году на вопрос муллы Тагирова Ильясова о его книге «История религии». Об этом же, по поводу своих научных сочинений, говорил и мулла 17 мечети Саид Вахидов. Более того, предчувствуя усердие местных властей в борьбе с религией, он предполагал, что будут уничтожаться не только религиозные книги, но и любая литература и документы, исполненные на арабской графике.
В 1927 году начальник Башотдела ОГПУ Музыкант получил из Москвы от начальника Восточного отдела ОГПУ Петросьянца указания по поводу 12 номера журнала «Ислам», издававшемся в ДУМЕС: «Мы категорически возражаем против публикации статьи высланного муллы Ханафи Музафарова. Нужно через Башглавлит официально заявить редакции «Ислама», что не будем разрешать печатать, где бы то ни было, статьи врагов Соввласти. В противном случае будет поставлен вопрос о дальнейшем существовании журнала «Ислам».
В 1927 году ДУМЕС получил отказ на открытие своей типографии. По указанию властей, подготавливавшееся к выпуску тираж «Афтияка» был снижен с 50 до 15 тысяч. В июле 1927 года мушави Габбас Ибрагимов приехал в Уфу, дабы в ДУМЕСе решить вопрос об открытии в Казани кооперативной типографии по печатанию религиозной литературы. Муфтият, со свойственной ему дипломатичностью, рекомендовал решать этот вопрос с местными властями.
На обратном пути на пароходе Ибрагимов будет задержан чекистами, которые обнаружат у него 33000 рублей. В это время ОГПУ по договоренности с Главлитом сократит объем журнала «Ислам» до одного печатного листа, а тираж с 4 до 2,5 тысяч.
Сотрудник ТатОГПУ Музафаров с удовлетворением констатировал: «Среди татарского духовенства серьезных недоразумений нет, наблюдается упадничество и жалобы на налоги. Духовное управление авторитетом не пользуется, журнал «Ислам» не продается и почти не выписывается». На тот период журнал «Ислам» в Спасском кантоне получало 180, а в Мензелинском 70 подписчиков. Не только печатные, но даже рукописный журнал «Дитя Ислама», выпускавшийся с 1925 года группой школьников школы им. Вахитова попадет в разряд крамольных. В 1928 году будут арестованы члены редколлегии журнала Исхак Закиров, Зуфар Абдуллин и другие. Кроме того, при инкриминировании обвинения Гаязу Якупову и муэдзину Шарифзяну Ибрагимову будет использовано якобы их причастность к этому журналу. Издание религиозной литературы практически заглохло.
Прерывались международные контакты в этом плане. В марте 1928 года ОГПУ конфискует письмо из Индии от Мухаммед Абдул Тауба в адрес братьв Каримовых с просьбой выслать каталог религиозных книг, выходящих в их типографии. Государственной поддержкой пользовались лишь такие периодические издания, как «Безбожник», «Фэн хэм Дин», «Безбожник у станка». В отношении авторитета ДУМЕС Музафаров не ошибался, проводимая ОГПУ тактика по подрыву деятельности Управления изнутри, запугивание и шантаж членов ДУМЕСА, игра на противоречиях, возникших в связи с реформаторской деятельностью муфтията Ризы Фахретдина и невозможность муфтията хоть каким-то образом повлиять на незаконные действия властей на местах, конечно, снижало его авторитет. Но для ОГПУ возникала другая проблема, Духовное управление, не желая быть буфером между верующим и властями, стимулировало верующих на обращения по вопросам, относящимся к компетенции органов власти непосредственно к ним. Это и не нравилось ОГПУ. Пытаясь снизить влияние Духовного управления, оно вдруг обнаружило, что может остаться один на один с верующими.
Примечательно в этом плане письмо Петросьянца Музыканту: «Самое опасное, когда станем лицом к лицу с низовым духовенством или массой верующих без посредников, которые должны ослаблять напор снизу. Эти органы (ДУМЕС – автор) – аппарат торможения. Они не должны терять своего влияния на массы и не уходить из-под контроля. Эту задачу могут решить только ОГПУ».
Продолжение следует...
Ровель Кашапов
Вообще я думаю, что девочки, рождающиеся в семье, ответственны за преемственность заботы и чего-то нежного в семье. Каждая девочка – это чья-то дочь, сестра, тетя, а в будущем жена и мать. Женщина, которая была в прошлом такой же девочкой, воспитывает в ней лучшие качества и заполняет любовью ее маленькое сердце. Все, что она узнает от своей матери, в конечном итоге передается ее собственным детям. И так по нескончаемому кругу
Большинство ученых считает, что брать еду правой рукой...
Во времена Пророка Аллаха Мусы (мир ему) жил один рыбак. Семья его была весьма многочисленная и жили они очень скромно, если не сказать бедно. Рыбак каждый день утром уходил в море на своем утлом суденышке, ставил сети, а весь улов продавал на рынке и на вырученные средства обеспечивал своих детей и домочадцев.
Наш великий Господь сообщает в аятах Корана об одной особенности истинных мусульман. Эта особенность состоит в том, что мы должны стремиться проводить ночи в намазе, со смирением стоя (киям) перед Аллахом и совершая Ему земные поклоны (сажда).
Ас-Саляму алейкум рахматуллахи ва баракатуху. Может ли совершеннолетний сын вдовы быть её опекуном, если она захочет выйти замуж?
Если у вас есть кровные отношения с другими, это делает знакомство с ними и заботу о них более значительными. Если они находятся в уязвимом положении, их права по отношению к вам становятся сильнее.
Муса (алейхи салям), получив откровение от Всевышнего Аллаха, приказал сынам Исраилевым никому ничего не говоря, ночью выйти из Египта...
Нам необходимо изменить наше отношение к порицаемым вещам и не искать причин «необходимости» преступать границы Всевышнего. Никогда не стоит забывать, что распространенность определенных запретных поступков не будет ни для кого оправданием...