Чрезвычайно сложно обрисовать конструкцию будущего миропорядка двумя словами. Маловероятно, что миропорядок в 2016 г. будет настолько оформленным, что получит строгое название. Не стоит стремиться сформировать его в ближайшее время. Вероятно, что конструкция будет более гибкой и многосоставной и в итоге окажется более надежной и способной приспосабливаться к окружающим условиям, которые зачастую будут не подконтрольны акторам международных отношений. Формирующийся миропорядок должен отвечать на самые непредсказуемые вызовы реальности.
Система правил будет развиваться и дальше. Сегодня мы можем наблюдать довольно интересную систему правил в сфере торговых отношений, связанную с появлением Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства, а также Транстихоокеанского соглашения. Если Транстихоокеанское соглашение о свободной торговле уже подписано, то Трансатлантическое партнерство пока находится на стадии разработки и переговоров, которые, по мнению большинства экспертов, завершатся успехом. В макрорегионах складываются новые правила на трансрегиональной и межрегиональной основе, о которых ранее никто не задумывался.
Правила, сформированные ранее, останутся в силе. Европейский союз сохранит свои позиции в Европе в качестве генератора правил, а НАТО продолжит обеспечивать определенные правила взаимоотношений в военно-политической области в Трансатлантическом регионе.
Если предположить, что страны Запада не будут в дальнейшем успешно справляться с теми вызовами, с которыми они сейчас столкнулись, то здесь есть вероятность, что увеличится количество желающих найти альтернативу западному пути развития. Однако нельзя исключать, что опыт Европейского союза будет заимствоваться и в других регионах. Это уже происходит, но с оглядкой на ошибки Европы: не окажется ли в итоге этот путь неправильным. От этого будет зависеть формат складывающихся региональных договоренностей. Для граждан отдельных стран может оказаться, что эти региональные договоренности будут в большей степени определять их образ жизни и восприятие международной среды. В зонах международного хаоса, в первую очередь в Сирии, Афганистане и странах Северной Африки, фактически будет стоять вопрос о том, способны ли международные игроки координировать свои усилия, чтобы изменить ситуацию к лучшему. В целом в долгосрочной перспективе ситуация в конфликтных зонах будет приходить в норму.
В конечном счете, путь компромиссов для всех участников конфликтов, разворачивающихся на этом пространстве, окажется более приемлемым и даже желательным.
Сейчас идет активный процесс формирования нового более справедливого конструкта международных отношений, правила поведения которого будут утраивать всех игроков. Однако надеяться на то, что Россия в нем будет занимать лидирующие позиции, не приходится в силу отсутствия необходимых ресурсов. Те правила, которые сейчас складываются на региональном уровне или уже сформировались в интеграционных группировках, появляющихся зон свободной торговли, будут лежать в основе будущей системы международного поведения. Вероятность того, что появится новый глобальный договор наподобие Хельсинкского соглашения, невелика. Такая гигантомания и глобальный подход эфемерны.
С позиции ресурсов и фактического веса в мировой политике, которыми обладает Россия, можно было бы более активно использовать уже наработанные форматы сотрудничества, а не пытаться придумать новые механизмы, чрезмерно похожие на старые. Если Россия видит себя частью глобального мира и появляющихся региональных соглашений, если она ищет для себя возможность использовать новые правила, то, учитывая ее географическое положение, демографический фактор и военный потенциал, она обладает очень хорошими перспективами. Однако если Россия будет стремиться сформулировать альтернативу новым правилам, то она должна быть готовой к тому, что ее потенциала для достижения результата может не хватить.
Есть страны, которые не обладают достаточными ресурсами, чтобы проводить самостоятельную политику. Они в большинстве случаев это понимают. Интеграционные объединения для таких стран – способ заявить о себе и высказать свое мнение. Например, Европейский союз фактически дает возможность малым странам, согласовывая свою позицию с более крупными соседями, существенно усилить свой голос в вопросах экономики и политики. Подобные процессы происходят в Латинской Америке, где формируется общерегиональное объединение УНАСУР, которое должно объединить ранее возникшие МЕРКОСУР, Андское сообщество и другие субрегиональные группы. Латинская Америка, по количеству жителей сопоставимая со странами-членами Европейского союза, в будущем сформирует общий подход к тому, как именно координировать свою политику и с какими предложениями выступать на мировой арене.
США и Китай вряд ли потеряют вес на международной арене и в решении глобальных вопросов. Индия в долгосрочной перспективе, несмотря на многочисленные внутренние нерешенные проблемы, будет все более заметна.
АСЕАН же может стать относительно равным игроком Европейскому союзу и Латинской Америке. Если странам, входящим в эту организацию, удастся преодолеть внутренние противоречия, то организация может стать вполне самостоятельной в регионе. На успешность этих интеграционных и региональных структур влияет в том числе то, что происходит внутри крупных стран, входящих в объединения.
В тех случаях, когда странам удастся выйти на одинаковую скорость внутреннего развития, можно рассчитывать, что региональные объединения станут способными формулировать свое мнение о происходящем в мире и говорить единым самостоятельным голосом в процессе согласования ключевых решений.
У глобальных форумов принятия решений, например, у «Группы двадцати», есть хорошие перспективы. Это организация, которая объединила львиную часть мировой экономики. Если страны в долгосрочной перспективе смогут достигать компромиссов по многим насущным проблемам, то «Группа двадцати» может преобразоваться в одну из таких институциональных структур (помимо традиционной ООН, вероятность исчезновения которой, вопреки некоторым прогнозам, стремится к нулю), играющим одну из решающих ролей в процессе принятия глобальных решений.
Сергей Уткин, к.полит.н., заведующий отделом стратегических оценок Центра ситуационного анализа РАН, эксперт РСМД
Я родился мусульманином, но только недавно начал совершать намаз. И мне очень трудно сосредоточиться во время молитвы, мне в голову часто приходят нехорошие, глупые мысли. Будет ли действительной молитва в таком состоянии? Должен ли я продолжать совершать молитву, несмотря на такие мысли? Или мне нужно сначала научиться сосредотачиваться во время молитвы, а потом совершать ее? Не будет ли такая молитва (с такими грешными, нехорошими мыслями) лицемерием?
Истинный, совершенный иман заключается в искреннем, от чистого сердца уверовании в семь постулатов и провозглашении их голосом.
Разве не прекрасно, когда любовь и близость в современном мире выходят за пределы физического? Прекрасна мысль о том, что любовь и близость, которую мы имеем в этом мире, может быть вечной. Предписанные исламом любовь и близость делают нас счастливыми в этом мире, так как в ней эти два чувства, которые мы строим на протяжении нашей жизни, переходят в вечность
Через сколько лет на месте старой могилы возможно новое захоронение? И можно ли на мест,е где был захоронен мужчина, хоронить женщину, и наоборот?
С точки зрения ислама самоубийство, употребление спиртных напитков, отказ от намаза, а также совершение прелюбодеяния считаются...
Жизнь сравнима с целой полосой испытаний. Она, к сожалению, далеко не всегда предоставляет нам возможность наслаждаться лишь её «белой» стороной. У каждого бывают свои взлеты и падения. Однако именно это помогает выявить в человеке слабые и сильные стороны, определить душевные проблемы и недостатки. Мусульманин должен с достоинством принять трудности, не сломиться, уметь держать себя в руках в самых разных ситуациях.
Какое дуа нужно прочитать, когда слышишь весть о смерти кого-либо?
Все эти прекрасные качества, являются теми качествами, на которых Аллах Всевышний воспитал своего посланника. Аллах Всевышний сказал в Коране:..