«Илхам ар-Рахман», или история одного тафсира

 

В 20-е годы прошлого века, после Первой мировой войны все сильнее разгорался огонь антиколониальной борьбы индийских мусульман за освобождение от британского ига. Преследования со стороны правящей в Индии колониальной администрации вынудили выдающихся деятелей мусульманской Индии покинуть родину и скитаться по миру в поисках прибежища.

Татарский религиозный ученый и мыслитель Муса Бигиев в своей книге «Коръән кәрим айәт кәримәләре нурлары хозурында хатын» («Женщина в свете священных аятов Драгоценного Корана») перечисляет имена этих политических беженцев: Мавляви Баракатуллах, Мавляви Абидаллах, Абу Саид аль-Араби, Мавляви Абдарраб, Мавляви Абдальджаббар, Мавляви Абдассаттар, Раджа Пратаб.

Для ясности добавлю, что почетный титул мавляви (или молви) означает факиха, т.е. мусульманского правоведа, или доктора юриспруденции согласно западной квалификации, а также имама.

М. Бигиев пишет о них следующее: «Все они после [первой] мировой войны нигде не смогли обрести покой, кочуя по западным странам из одного города в другой. Они не были приняты нигде, даже в таких мусульманских странах как Турция, Иран, Афганистан. Их игнорировали и предавали забвению. Лишь Советское правительстве оказало им достойный прием, и они, будучи почетными гостями, в течение многих лет жили в России, окруженные уважением и в довольстве».

М. Бигиев также написал такие слова: «Я встречался с каждым из них, каждый из совершал визиты ко мне и гостил у меня. Я имел возможность тесно общаться с ними и почерпнул у них много полезных знаний, манер и идей».

Среди индийских друзей татарского богослова был еще один видный знаток ислама Убайдаллах Синди (1872-1944). Бигиев познакомился с ним в Москве в конце 1922-го или в 1923-м году. Однако, существует вероятность того, что Муса Бигиев мог познакомиться с Синди еще раньше, когда на рубеже 19-20 веков молодой татарский искатель исламских знаний провел некоторое время в Индии, где близко познакомился с жизнью мусульман и состоянием дел в области религиозного образования.

Есть мнение, что именно Синди познакомил Бигиева с идеями и трудами одного из выдающихся индо-мусульманских ученых, приверженца накшбандийского тариката Шаха Валийаллаха ад-Дахлави (1702–1762), оставившего после себя большое количество трудов по различным отраслям исламских наук. Однако, вполне возможно, что Бигиев узнал об этом выдающемся религиозном ученом еще годы своей молодости, когда жил и учился в Индии.

Двум ровесникам и единомышленникам, – Мусе Бигиеву и Убайдаллаху Синди довелось встретиться еще раз в 1932 году. В то время М. Бигиев уже жил в эмиграции. В этот раз ученые решили совместными усилиями воплотить в жизнь давнюю мечту Убайдаллаха – написать тафсир Корана на основе методики Шаха Валий-Аллаха ад-Дахлави. Работа, которой ученые занимались ежедневно, заключалась в том, что Синди диктовал тафсир на арабском языке, а Бигиев его записывал. В таком формате написание тафсира заняло около 4-х месяцев, после чего в январе 1933 была готова его рукопись на двух тысячах четырехстах страницах. Согласитесь, это был огромный труд.

Тафсир был назван Илхāм ар-рахмāн фӣ тафсӣр аль-Кур’āн ‘ала усӯл аль-имāм Шāх Валиййуллāх ад-Дахлавийй мин ифāдат аль-имāм ас-Синди ‘Убайдуллāх ибн аль-Ислāм аль-латӣ таляккаха минху Мӯса Джāруллāх («Вдохновение Милостивого касательно толкования Корана по методу Шаха Валийаллаха ад-Дехлеви, сообщенное имамом ас-Синди Убайдаллаха, сына Ислама, и записанного с его слов Мусой Джаруллахом»).

Тафсир Илхāм ар-рахмāн впервые был издан спустя 11 лет (в 1944 г.) в Карачи, в издательстве Байт аль-хикма. Объем первого тома составляет 344 страницы, а второго – 248. Тафсир завоевал популярность, поскольку в последующие десятилетия он неоднократно переиздавался в Саудовской Аравии, Пакистане, Малайзии. Наиболее близкие к нам по времени переиздания этого тафсира относятся к 1995-му году.

Возможно, что к его изданию в 1944 году в Индии (город Карачи в те годы еще оставался в составе Индии) приложил руку сам Муса Бигиев, поскольку в годы Второй мировой войны он находился в плену у британской колониальной администрации Индии и жил в Бхопале. Поскольку в течение нескольких лет заточения Бигиеву удалось написать и издать около десятка своих сочинений по различным аспектам исламского знания, то и печать тафсира не выглядит чем-то невозможным.

Не исключено, что издать тафсир мог и сам Синди, но есть два серьезных повода в этом усомниться: во-первых, 1944-й год был последним годом жизни Синди; во-вторых, в имеющихся публикациях об этом человеке нет ни слова о тафсире Корана, который он написал (точнее – надиктовал). Наконец, последний аргумент в пользу того, что первое издание тафсира Илхāм ар-рахмāн появилось именно благодаря Мусе Джаруллаху: он писал, что Синди подарил ему рукопись тафсира, – плода их совместного труда. Таким образом, издав тафсир, Бигиев увековечил имя своего индийского друга и единоверца.

Вот такая интересная история связывает двух выдающихся деятелей мусульманского мира прошлого века. В одной из последующих публикаций речь пойдет о малоизвестном у нас человеке, авторе тафсира Илхāм ар-рахмāн   Убайдаллахе Синди.

Продолжение следует...

Айдар Хайрутдинов