Начиная с XVI века, две великие тюркские династии, – османы в Высокой Порте, и сефевиды в Персии вступили в фазу соперничества и взаимовлияния, которая затронула все сферы жизни: политическую, экономическую, культурную и религиозную. Последнее само собой разумеется, поскольку государство османов исторически была площадкой консолидации на почве суннитской идентичности, тогда как в Персии основой религиозной идентичности выступал шиизм – исторический конкурент суннизма.
Распад Османского государства и образование Турции не прервали процесс многовекового соперничества и взаимовлияния. Кемаль Ататюрк, которому современная Турция обязана своим образованием, приступил к модернизации и вестернизации страны, готовя ее к жестоким испытаниям ХХ века и к столкновению с вызовами, о которых в те далекие годы даже не представления не имелось. Правившая в те годы в Иране династия пехлевидов была сильно вдохновлена процессами, происходящими в соседней Турции. В этом смысле Турция оказала самое серьезное влияние на политическое и культурное развитие дореволюционного Ирана.
Однако Исламская революция, произошедшая в Иране в 1979 году, изменила ситуацию. Прежде всего, Исламская революция имела важные последствия для всего исламского мира. Во-вторых, Турция, а точнее – турецкий ислам, также оказалась подвержена влиянию своего восточного соседа. Можно сказать, что ветры влияния сменили направление и стали дуть в противоположном направлении, перейдя в качественно иную, а именно – религиозно-идеологическую плоскость. Речь идет о том, что Исламская революция и иранские религиозные деятели стали законодателями идей и примером для наиболее активных людей из числа турецких мусульман. Однако, как будет показано ниже, так было не всегда.
Сейчас ответим на вопрос о том, как такое оказалось возможным, учитывая, что две соседствующие страны в религиозном плане жили в прошлом, и продолжали жить в двух параллельных религиозных мирах – суннитском и шиитском, различия между которыми напоминают, скорее, непреодолимую пропасть, нежели висящий над нею пусть и разрушенный, но все же, мост.
Действительно, теологические различия между шиитами и суннитами очень глубоки. Они подчеркивались во времена, когда политические или религиозные власти стремились поощрять или применять особые толкования исламского права. Это неизбежно носило сектантский характер и приводило к социальным трениям, конфликтам и даже к кровопролитию. Например, когда правительство Пакистана, в котором доминировали сунниты, осуществляло законы шариата во время реформ по «исламизации» в 80-е годы прошлого века, под давлением оказалось шиитское меньшинство, которое спровоцировало массовые беспорядки.
И наоборот, когда в Исламской Республике Иран произошло становление шиитского теократического государства, суннитские меньшинства испытали свою долю давления. О том, как разыгрывалась и продолжает разыгрываться карта противоречий между суннитами и шиитами в Сирии, Ираке, Йемене и говорить не буду, ибо оно у всех на виду.
Однако, что при всех непримиримых различиях между двумя главными течениями в исламе, оказалось, что существуют общие и объединяющие характеристики между политическими исламистами в суннитской Турции и в шиитском Иране. Эти моменты оказались выше теологических разногласий. Также нельзя сбрасывать со счетов взаимное вдохновение, которое черпают друг у друга приверженцы идеологии превосходства религиозных ценностей и требований над всеми другими сферами частной и общественной жизни.
Теме взаимовлияния между турецкими и иранскими апологетами превалирования религии, а также перспективам дальнейшего развития этого процесса посвящена статья под названием «Как иранская революция вдохновила турецкий исламизм»1. Статья написана директором Института Центральной Азии и Кавказа Американского совета по внешней политике Сванте Э. Корнеллом в соавторстве с М. Кайа – старшим научным сотрудником Института Центральной Азии и Кавказа.
Авторы пишут, что суннитско-шиитские богословские споры не помешали многим религиозно-политическим движениям, ставящим религиозное выше светского, и возникшим в рамках современного суннитского и шиитского ислама, стремиться к сотрудничеству. Примечательно, что эти движения пытались преодолеть религиозные различия, подчеркивая панисламское политическое единство. Они также дружно определили чужаков, – главным образом западные нации, – как врагов всех мусульман. При этом они стремились построить единый Исламский мир как геополитический противовес «безбожному» Западу.
Исторический обзор показывает, что в прошлом как раз-таки суннитские радикалы оказали решающее влияние на политизацию иранского шиизма. Возьмем идеологические связи между суннитским движением «Братья-мусульмане» (БМ) (которое в очередной раз серьезно заявило о себе совсем недавно, а именно в пост-мубараковском Египте) и иранским шиитским исламизмом. Эти связи оказались сильнее, чем было принято считать. На самом деле именно БМ и его ведущие мыслители, такие как казненный за свой радикализм идеолог этого движения Сайид Кутб (1906-1966), оказали значительное влияние на иранских радикалов, которые сформировали революционный проект во главе с аятоллой Хомейни (1902-1989).
Таким образом, БМ сыграли важную роль в непосредственном стимулировании возникновения уникальной формы шиитского исламизма в Иране в 1950-х годах. Ключевую роль в этом сыграл основатель иранского экстремистского движения «Фидаиян-и Ислам» и борец с шахским режимом Навваб Сефеви (1924-1956), который в 1954 году даже встречался с Кутбом. Считается, что это Сефеви познакомил будущего лидера Исламской революции аятоллу Хомейни с основополагающими идеями Кутба об Исламском правительстве. Впоследствии Али Хаменеи (род. 1939), нынешний президент Ирана и преемник Хомейни, перевел несколько работ Кутба на персидский язык.
Как видим, идеология БМ сыграла значительную роль в развитии политической доктрины шиитского клерикального правления (велаят аль-факих), которую аятолла Хомейни изложил в своем трактате об Исламском правительстве. И БМ, и хомейнисты уделяли особое внимание политическим вопросам, в частности созданию Исламского государства. Это помогло преодолеть теолого-правовые разногласия между ними, которые лежали под поверхностью.
Точно так же сильно антизападная и антисемитская программа БМ оказала глубокое влияние на революционное исламистское движение в Иране. Традиционно большинство иранцев не были особенно враждебны или даже заинтересованы в Израиле; они рассматривали еврейское государство и израильско-палестинский конфликт как чисто «арабский» вопрос. Но после основания Исламской Республики в 1979 году ситуация заметно изменилась.
Исламская революция в Иране, в свою очередь, оказала далеко идущее воздействие на суннитский исламизм и его последующее развитие. В то время как суннитские исламистские движения в арабоязычном мире имели тенденцию рассматривать шиитов и иранцев как раскольников, недостойных общения, успех Исламской революции под предводительством имама Хомейни изменил эти представления.
На самом деле многие суннитские исламисты вдохновлялись и благоговели перед тем, чего добился Хомейни. Это не означало, что они стремились повторить иранскую революцию или ту форму клерикального правления, которую создали аятоллы. Но революция действительно вдохновила многих суннитских исламистов поверить в то, что они тоже могут захватить власть и создать свое собственное Исламское государство.
Конечно, революция не положила конец разногласиям между БМ и Ираном. У них было много разногласий, в том числе и в Сирии. Так было уже в 1982 году, когда Тегеран поддержал жестокие репрессии дамасского режима против возглавляемого БМ восстания в Хаме. Тогда даже турецкие исламисты решительно предостерегали БМ от восстания. Это также будет иметь место после 2003 года, когда члены БМ со всего Ближнего Востока прибыли в Ирак, чтобы поддержать своих суннитских братьев; точно так же было и в Сирии относительно поддерживаемых Ираном режима и ополченцев.
Продолжение следует...
Айдар Хайрутдинов
Дома я обычно читаю намаз в халате или пижаме. Друг мне сказал что типа так нельзя. Я то понимаю, что пижама чистая, аурат закрывает и проблем нет. Но все таки червячок закрался. Вроде же не че такого то, греха же нет? (Ильяс, Москва)
Рядом с женщиной, вознамерившейся совершить хадж, обязательно должен быть супруг или же «махрам».В противном случае хадж будет считаться недействительным
Всевышний Аллах говорит: «Очисти одежды свои» (аль-Мудассир, 4). Посланник Аллаха (саллаллаху алейхи ва саллям), проходя между двух могил, сказал:
Четвертый Фараон Египта Валид ибн Мусаб, так же как и Намруд, считал себя обладателем божественности и принуждал людей к поклонению себе. Точно так же, как и Намруд, он увидел сон, в котором сообщалось, что его власть рухнет, и вследствие этого, он приказал убить всех новорожденных мальчиков...
Пост являлся неотъемлемой частью жизни Посланника Аллаха (мир ему), который держал его обычно по понедельникам и четвергам, поскольку, согласно хадису, в этот день деяния человека представляются Аллаху Всевышнему. Пост в любое время на протяжении года является оживлением сунны посланника Аллаха (мир ему) – выражением нашей любви к Нему.
Пророки не совершали грехов, однако на них постоянно сваливались невзгоды. Бывает, что самым добрым и искренним людям в этой жизни везет меньше, чем остальным. В чем же причин, разве это справедливо?
Множество людей, найдя покой и радость в найденной ими истине стараются разделить свое счастье с другими. Не являются исключением и наши единоверцы, которые стремятся обрести единомышленников и награду за указание другим людям на благое.
Наши дела, которые мы совершаем в жизни подобны растениям. Маленькое семечко благого дела, если оно будет совершено искренне и от чистого сердца, может стать причиной еще множества других добрых дел.